Иногда они умирают
Шрифт:
– Религия очень проста. Есть легенда – когда верховному божеству стало скучно пребывать в безвременном покое на своем троне из лотоса, его жена – великая богиня – стала танцевать вокруг него. Из этого танца начали возникать миры с горами, деревьями, реками и живыми существами. И пока богиня движется, наш мир будет существовать. Как только остановится – все закончится.
– И когда это случится? – с долей скептицизма поинтересовался Джейк, опуская фотоаппарат.
– Никто не знает. То, что для нас тысячелетие, – для богов всего лишь миг.
– И вы верите в эту… –
– Я верю в аллегории. В любой легенде есть первоисточник, рациональное зерно. Танец богини вокруг верховного божества – полет электрона вокруг атома. Движение, дающее жизнь.
Дик и Джейк посмотрели на меня так, словно я только что сделал невероятное открытие. Тисса лишь снисходительно улыбнулась. Ей уже была знакома система подобных рассуждений по моим давним лекциям.
– Эдак можно решить, о какой бы ерунде ни говорилось в местных легендах – она существует на самом деле, – хмуро проворчал Дик.
– Так всегда и бывает, по большому счету, – ответил я.
– И ты занимался подобной ерундой в университете? – подал голос Джейк. – Сказочки, вымыслы, пустая болтовня.
Да, именно так почти все люди моего мира относились к науке. Знания для них были всего лишь набором фактов, и единственное, что с ними можно сделать, – зафиксировать и убрать в шкаф. Не надо тратить время на обдумывание того, что не имеет практического применения.
– Это не ерунда, – неожиданно сказала Тисса, бывшая студентка, которая всегда аккуратно конспектировала мои лекции и могла повторить записанное почти дословно. – На самом деле мы ничего не знаем о реальной картине нашего мира. Можем только догадываться. И эти, как ты их назвал, сказочки, помогают хоть как-то понять его. И себя тоже, потому что мы являемся его частью.
Джейк озадаченно уставился на девушку. Похоже, он никогда не слышал от нее подобных «научных» рассуждений.
– Я прекрасно себя понимаю, и мне ни к чему забивать голову всякой чушью.
Дик сдержал ехидный смешок, а Джейк продолжил:
– Нельзя жить прошлым и безоговорочно верить в него. Глупо полагаться на чьи-то фантазии, придавая им слишком глубокий смысл.
– Не надо верить безоговорочно, – возразил я, – но прошлое желательно знать, чтобы понимать некоторые важные вещи в настоящем. И уметь проводить параллели. Нельзя полагаться лишь на фантазии. Но надо уметь видеть в них здравое зерно, если оно есть, и тогда, возможно, вам удастся сделать новое важное открытие.
Дик раздраженно пожал плечами. Джейк посмотрел на меня хмуро. Тисса, поймав его мрачный взгляд, не стала дальше спорить.
Проходя мимо ступы, мы увидели с обрыва стаю птиц. Они парили в пустоте, далеко внизу, напоминая косяк рыб слаженностью и быстротой движений.
Тропа завернула за утес. Седой Старик остался сбоку, а перед нами открылась панорама гор, завешенная легкими облаками. Суровые лики, прячущиеся в складках склонов, смотрели на людей сверху, сердито хмурясь или зловеще усмехаясь. Сегодня они были не слишком дружелюбны, хотя мне доводилось видеть их беззаботно улыбающимися и даже смеющимися.
Дорога
Единственное место на этом пути, где аромат травы, смолы и хвои был сильным и свежим. На остальном треке он оставался неощутим, забитый пылью, стерилизованным холодом с ледников и запахами шкур эбо. Здесь же дышать было удивительно легко. И если у меня когда-нибудь появится возможность построить дом, я бы хотел, чтобы он стоял тут, на участке дороги между Намаче и Тенгабоче.
Из пропасти поднимались вершины деревьев, растущих на склоне. Среди пушистых ветвей виднелись большие шишки абсолютно нереального цвета.
– Синие! – воскликнула Тисса, присмотревшись. – Они действительно синие!
Она с жадностью разглядывала кобальтовые шишки с каплями блестящей смолы на чешуйках. Ей явно хотелось сорвать хотя бы несколько штук, но ни до одной было не дотянуться. Трекеры, прошедшие перед нами, оборвали все, висящие над тропой.
– Хватит дрянь набирать, – буркнул Джейк, мимоходом взглянув на природную редкость Кайлата. – У тебя весь рюкзак ею забит.
Тисса вскинула голову, сверкнув горными очками, собираясь ответить что-нибудь достойное, но в этот момент из пустоты долетел звук – мягкий и одновременно гулкий, раскатистый, зловещий и мощный.
– Это что? – резко спросил Дик, оглядываясь.
– Лавина сошла, – ответил я, прислушиваясь к затихающему гулу.
Так вот почему лица гор были столь неприветливы. Предвкушали, как волна снега ринется вниз, сметая все на своем пути.
– И часто здесь такое? – осторожно осведомился Джейк.
– Случается. Но нам с вами ничего не грозит.
– Ловлю вас на слове, – ответил он, скрывая за коротким смешком внезапную неуверенность.
Шум лавины стих. Горы снова замолчали. Мои спутники невольно ускорили шаги.
Впереди появились дома маленького поселка. И у самого первого кособокого строения, прижавшегося к скале, стоял грубо сколоченный стол, на котором сияли всеми цветами радуги россыпи драгоценных камней. Тисса первая ринулась к ним, забыв обо всем на свете. Мужчины, снисходительно переглядываясь, неторопливо подошли следом. А из-за прилавка мне уже радостно махала Муна.
– Намаскар, Рай-джи, – весело щебетала она на найтили, широко улыбаясь, – давно не виделись! Если вы за камнями, то много хороших. Покупать что-нибудь будете?
Словно и не было ночной охоты за мной, голодных взглядов и хищных когтей, скребущих дверь. Девчонка снова была моей хорошей знакомой, очень милой и услужливой.
– Нет, Муна, сегодня я не покупаю. Веду своих друзей по треку.
– О! – глубокомысленно произнесла она, улыбаясь теперь мужчинам. – Такие важные господа. Может быть, они что-нибудь купят? А у нас сегодня такой счастливый день! Такая радость! Моя сестра…