Иногда полезно иметь плохую память

Он хватает меня за плечи и хочет что-то сделать со мной. Плечи у меня голые, а руки у него жесткие. Я начинаю плакать. Я не знаю, чего он хочет. Я не вижу его лица, но слышу его голос. Он кричит что-то, но от страха я не понимаю и половины слов. Я пытаюсь вырваться и приседаю на корточки. Он отпускает меня, я падаю на пол. На мне красное платье. Сегодня мама надела на меня красное платье. Я ему ничего не сделала. Я не вижу его лица. Слышу два голоса. Слышу, как один мужчина говорит другому: «Не смей ее трогать». У него голос

куда добрее и мягче, чем у того, другого. А я, сидя на полу, плачу. Вижу свое красное платье, вижу стол, вижу окно, вижу их ноги. Сижу на полу между ног двух мужчин. «Он тебя убьет!» — кричит один из мужчин. Он что-то еще говорит, но от страха я ничего не понимаю. Кроме того, он так громко кричит. Кажется, они говорят обо мне, но я ничего не могу понять. Сердце бешено бьется, и я прижала к этому месту руку. На одном из мужчин — синие брюки, на другом — зеленые. Вижу только брюки. Слышу голоса.

Меня хотят убить. Меня убьют. Уж это-то я понимаю.

— Юля!

— Юлька!

— Июль!

…До нее доносились знакомые голоса — глухо, словно издалека. Она вздохнула еще раз — и поразилась, сколько наслаждения может доставить это действие. «Я, кажется, лежу на полу… Жестко. Но как хорошо! Я дышу!»

Кто-то взял ее руку. «Щупают мне пульс, — поняла она. — Как болит голова. Очень болит голова».

— Принесите наконец нашатырь! — прозвучал над ее ухом раздраженный женский голос.

— Дышит? — Теперь голос был мужской.

Юлька беззвучно пошевелила губами. Это движение вызвало у столпившихся над нею людей взрыв эмоций.

— Она что-то сказала! — завизжала женщина, требовавшая нашатыря.

— А по-моему, Юлька просто послала нас подальше, — раздался мужской голос над самой Юлькиной головой.

«Это Макс, — узнала Юлька. — И он в чем-то прав. Как они все кричат, просто невыносимо!» И она открыла глаза. Первое, что она увидела, было страшное мужское лицо — снизу оно обросло каштановой лохматой бородкой, над нею ворочались круглые серые глаза, а рот был на лбу. Юлька взвизгнула и зажмурилась.

— В чем дело?! — испуганно спросил кто-то.

«Вот именно, в чем дело? — подумала Юлька. — Что за урод?»

— Макс, она на тебя смотрела!

«Макс?!» — удивилась Юлька. Она открыла глаза и снова увидела над собой то же лицо. На этот раз она сдержалась и как следует рассмотрела его.

— А знаешь, Макс, — проговорила наконец девушка. — В неперевернутом виде ты мне нравишься куда больше!

— Представь, и ты мне тоже! — с готовностью откликнулся он. — Ведь я тебя сейчас вижу точно так же.

— Хватит вам! — взорвалась любительница нашатыря.

— Почему это хватит? — возмутился Макс. — Ей уже лучше. Ей всегда становится лучше от общения со мной. Это факт.

— Я хочу сесть! — сказала Юлька. Макс услужливо подхватил ее под мышки и усадил.

Она смогла наконец оценить свое положение.

Она сидела на полу, рядом валялся растоптанный кусок торта, а вокруг нее стояли люди — знакомые и не очень. Юлька потрясла головой и обратилась к Максу:

— Ты что, не понял? Я хотела сесть куда-нибудь!

Девушка, требовавшая нашатыря, не выдержала:

— А еще друзья называются! Отнесите ее на диван!

— Сейчас она сама всех нас положит на диван, — с опаской в голосе заявил Макс. — По-моему, ей уже совсем хорошо, — и протянул ей руку.

Юлька ухватилась за его руку и поднялась с пола.

— И долго это длилось? — Она посмотрела на столпившихся людей.

— Твой обморок? Минуты две.

— А мне казалось — целый час. С вашего позволения, я посижу вот тут, на диванчике.

Надеюсь, никому не испортила вечеринки? Со мной это в первый раз.

Она с ногами забралась на диван в углу комнаты и оттуда милостиво кивнула собравшимся:

— Так на чем вы остановились?

— На том, как муж пошел за пивом! — начал Макс.

— Верно, — подтвердила Машуня. — Ты отключилась, когда дошло до «тра-ля, ца-ца…».

— Я говорю вполне серьезно, продолжайте!

Я с удовольствием послушаю еще раз про то, как муж пошел за пивом.

— Серега, включай! — попросила Машуня парня, стоявшего рядом с магнитофоном.

— Юлька, а тебе опять не поплохеет? — неуверенно спросил парень.

— Слушайте, я совершенно здорова, — возмутилась Юлька. — Развлекайтесь, говорю вам. У нас праздник или нет?!

— Ладно! — Сергей склонился над магнитофоном. — С той же цифры, маэстро… Дубль два… Начали!

Он подхватил под локти Машуню, и они лихо заплясали некий танец, который с натяжкой можно было счесть немецким и народным. Юлька с удовольствием наблюдала за ними. Потом к танцующим присоединились Гарик и Лида, потом — Наташа со своим мужем. Лавируя между танцующими, к дивану приблизился Макс со стаканом апельсинового сока в руке.

— На, выпей. — Он сунул стакан ей в руку и присел рядом. — Я кое-кого опередил.

— Ты о чем? — Юлька оторвалась от стакана.

— Я о том роковом молодом человеке, который сейчас стоит у стола. Видишь?

— Ну. Я же как раз с ним и танцевала, когда со мной приключился обморок. Так что же?

— Представь, он тоже хотел налить в стакан апельсинового сока. К счастью, кувшин был только один, и я его опередил. У нас вышел натуральный рыцарский турнир.

— Почему ты решил, что сок был для меня? — Юлька отдала ему пустой стакан.

— Он его не пьет, — коротко ответил Макс. — Я смотрел во все глаза, но он не сделал ни глоточка. Сначала я думал, что он хочет загладить свою вину, ведь ты рухнула как раз во время пляски с ним. Я думал, может, он тебе ненароком на ногу наступил или сказал комплимент…

— Никуда он мне не наступил, и ничего он мне не сказал, — отрезала Юлька. — Может, он просто джентльмен.

Макс вздохнул. Помолчал, глядя на танцующих.

— Скажи, а ты не замечала, что год от года на наших собирушках становится все больше посторонних?