Иного не желаю. Часть третья

Лошкарёва Виктория Витальевна

А может, это правда бред… может, я сейчас лежу в своей собственной крошечной ванной в Москве и окончательно сойдя с ума, брежу, не проходя в сознание?

Моё сердце, сделав кульбит в груди, на минуту замерло…

Но тут же дочка, толкнувшись, напомнила о себе – в одну секунду прогоняя из моей головы черные мысли.

Я будто очнулась – но очнулась в самом страшном своём кошмаре, поскольку Этьен нёс меня прямо к кровати.

Я замерла, ожидая, что сейчас он опустит меня прямо на покрывало… Но Валуа,

внезапно остановившись, глухо зарычал.

— Я могу надеяться, что хотя бы сейчас моя просьба будет выполнена? — ядовитым тоном протянул он. — От тебя всё ещё несёт этой испанской псиной.

Меня поставили на пол и указали в сторону ванной.

— Таис, моё терпение не безгранично.

Я кивнула и поспешила в ванную, радуясь новой небольшой отсрочке. Сомнительная радость, честно признаться, но, как говорится, что имеем…

Намыливаясь каким-то особенным гелем для душа (который, по словам Валери, изготавливался лучшим парфюмером Франции специально для Альфы), я надеялась, что это нейтральное, лишённое каких-либо резких отдушек средство выполнит свою работу – и я перестану пахнуть Гильермо.

Прости меня, Ги…

За необдуманный эксперимент. За то, что позволяла надеяться. Прости за всё. Я очень виновата перед тобой. Очень.

Усмехнувшись сквозь слёзы, я вдруг подумала, что знаменитая русская пословица, о том, что человек быстро привыкает к хорошему, врёт — человек быстро привыкает ко всему.

Ещё год назад я могла рычать на коллег, не выполнивших свой кусок работы; могла твёрдо отстаивать свою точку зрения у начальства.

А сейчас я стою в душе и уже второй раз намыливаю волосы, боясь, что на мне может остаться небольшое количество запаха моего хорошего друга, и что навязанный мне насильно супруг может так разозлиться, что заставит удовлетворять его…в сексуальном плане.

Разревевшись, я уткнулась головой в стенку, давая воде беспрепятственно смывать с меня пену… и запах.

Если бы можно было также просто смыть с себя весь этот кошмар, в который я попала благодаря папочкиным генам.

Дурная кровь! Но разве я в этом виновата?

Чувствуя, как солёные слезы смешиваются на губах с проточной водой, я поняла, что надо брать себя в руки и принялась за счёт на латыни — единственное средство, которое всё ещё работало. Несмотря на огромную усталость, слабость и всё пережитое за этот долгий и длинный день, я отчётливо понимала, что Этьен пока не переступил грань.

И это обстоятельство придавало мне сил.

Этьен

Полная без одной ночи Луна давила на моего волка, распаляя моего и без того распаленного зверя. Волк требовал своего – свою истинную пару, свою суку, которая наконец-то оказалась дома. В моей спальне.

Там, где ей и положено было быть с самого начала.

Только вот её запах… Таис продолжала вонять бетой, отравляя этим запахом

моё сегодняшнее торжество.

Больше всего на свете мне хотелось отправиться вместе с ней в ванну, чтобы смыть со своей суки этот чужой запах, чтобы почувствовать, поласкать её тело.

Но… я сдержался.

Не знаю как.

Таис была моей женой, моей истинной парой — сукой, созданной специальной под меня. И, честно говоря, своим поведением она не заслужила никакого послабления с моей стороны. За один только день Таис умудрилась совершить несколько серьёзных проступков, за которые оборотни серьёзно наказывали своих сук: она поцеловала другого мужчину, попыталась убедить других вожаков, что я монстр, а затем собралась родить моего ребенка раньше времени – так, чтобы отдать сильную Альфа самку в другую стаю!

Я имел полное право заставить её обслужить меня ртом, если уж врачи запрещают ей нормальный секс, мог стереть запах беты с помощью своего семени, но…

??????????????????????????

…моя лживая девочка казалась такой слабой и беззащитной, что я просто не смог.

Наплевав на собственные желания, отправил её в душ. И пока моя самка самостоятельно смывала с себя ненавистный запах испанца, вызвал в гостиную Винсента.

— Как это понимать? – поинтересовался я у дворецкого.

Винсент мгновенно понял, о чем я спрашиваю.

— Монсеньор, мадам вернулась в замок без кольца… и на ней чувствовался чужой запах поверх вашего… Мы решили, что мадам наказана.

— Это повод не выполнять мои приказы? – удивлённо приподнял я бровь. – Или это я, запамятовав, переселил свою жену в комнату сук для утех?

— Ггг-гос-господин герцог…. – вздрогнув, дворецкий отвёл взгляд. – Простите, монсеньор.

Я кивнул, в то время как мой волк мысленно ощерился. Мы сегодня были слишком добрыми… впрочем, повод для этого имелся: я вернул истинную пару домой!

Дворецкий, топчась на одном месте, отчего-то медлил со своим уходом, явно испытывая какие-то трудности.

— Что тебя беспокоит?

— Простите, Альфа, — низко поклонился Винсент. – Но на мадам нет кольца… во избежание недоразумений, я хотел бы узнать какой статус в настоящее время у вашей пары.

— Кольца нет, — подтверждающе кивнул я. – Зато имеется метка моего волка.

Дворецкий вздрогнул.

— Мадам…

— Мадам по-прежнему остаётся вашей Луной, Винсент, — пожал я плечами. – Статус герцогини ей предстоит пока заслужить.

Слуга поклонился, а затем, побледнев, осторожно спросил:

— Господин герцог, как вы желаете, чтобы слуги относились к мадам?

—Отстранённо. Но вежливо, — подчеркнул я. – Относитесь к ней как в высокородной гостье, находящейся в близком родстве к моей семье. Выслушивайте её предложения, но не выполняйте их, не посоветовавшись со мной. Объясняйте ей уклад жизни стаи и отказывайте в том, чего не положено знать гостям. Пока на её руке нет кольца, она не хозяйка замка.

— А если мадам будет настаивать? – вздрогнул дворецкий.