Инок Вечного огня
Шрифт:
Голос Саната прозвучал спокойно:
— Только не этот. Мы можем оторваться от него?
— Пустая затея. — Пальцы Петри побелели, сжимая рукоятку акселератора. — Он слишком близко.
Его слова словно послужили сигналом. Стрелка аудиометра закачалась, и зазвучал хриплый ласинукский голос, начав с шепота и перейдя в рев, когда луч сфокусировался:
— Включить тормозные двигатели! Приготовиться к принятию на борт!
Петри оторвался от пульта и быстро — глянул на Саната:
— Я просто извозчик. Вам решать. Шансов у
— Рискнем, — просто согласился Санат. — Ведь не капитулировать же нам, верно?
Его спутник ухмыльнулся, когда сработали тормозные ракеты.
— Для лоариста неплохо! Из стационарного тонита стрелять приходилось?
— Никогда не пробовал.
— Ладно, учиться придется теперь. Беритесь вот за этот штурвальчик и глядите на экран маленького визора над ним. Что-нибудь видите?
Скорость упала почти до нулевой, вражеский корабль надвигался.
— Одни звезды!
— Отлично, поворачивайте колесико… вперед, ещё дальше. Попробуйте в другую сторону. Теперь видите корабль?
— Да! Вот он!
— Порядок. Теперь вводите его в центр, в перекрестие. Солнцем заклинаю, не выпускайте его оттуда. Теперь я попробую незаметно развернуться к этим подонкам ящерам, — сказал Петри, одновременно включая боковые двигатели. — Держите его в перекрестии.
Ласинукский корабль медленно приближался, голос Петри упал до напряженного шепота:
— Я сниму защитный экран и двинусь прямо на врага. Если нам повезет, то они снимут свою защиту, чтобы выстрелить, и есть шанс, что в спешке промахнутся.
Санат молча кивнул.
— Как увидите пурпурную вспышку тонита, в ту же секунду рвите штурвал на себя. Если хоть на мгновение замешкаетесь, то уже навсегда. — Петри пожал плечами. — Риск есть риск! — Он резко двинул рукоять акселератора вперед и рявкнул: — Не упускайте его!
Ускорение с силой вдавило Саната в кресло, штурвал во вспотевших руках вращался неохотно. Оранжевый футбольный мяч раскачивался в центре экрана. Санат чувствовал, что руки дрожат, но ничего не мог поделать. Глаза слезились от напряжения.
Ласинукский корабль увеличился уже до чудовищных размеров, и вдруг из его носа метнулся в направлении мини-крейсера пурпурный клинок. Санат зажмурился и рванул штурвал.
Да так и остался сидеть, зажмурившись и ожидая чего-то. Услышав хохот Петри, он раскрыл глаза и вопросительно посмотрел на того.
— Везет же новичкам, — выговорил пилот сквозь смех. — Ни разу в жизни не брался за оружие, а тут, как я вижу, сбил тяжелый крейсер.
— Я его взорвал? — выдавил из себя Санат.
— Не совсем, но из строя вывел. Нам этого достаточно. А теперь уберемся Подальше от Солнца и уйдем в гиперпространство.
Высокий, облаченный в пурпур человек стоял у центрального иллюминатора, пристально разглядывая молчаливую планету. То была Земля огромная и восхитительная.
Возможно, мысли человека лишь ненамного
Конечно, надеяться на то, что эта идиллия продлится долго, было бы слишком наивно. Но пока она сохранялась, люди не знали поражений. Один флот сейчас находился всего в двух парсеках от самой Веги, второй захватил Луну и парил в одной световой секунде над Землей, где оборванные повстанцы Тимбалла продолжали упорное сопротивление.
Филип Санат вздохнул и повернулся, услышав чьи-то шаги. Вошел седоволосый Айон Смитт из лактонского контингента.
— По вашему лицу можно читать все новости, — заметил Санат.
— Похоже, все бесполезно, — покачал головой Смитт. Санат опять повернулся к иллюминатору.
— Вы знаете, сегодня было поймано сообщение от Тимбалла? — не оборачиваясь, спросил он. — Они сражаются за каждую пядь земли. Ящеры захватили Буэнос-Айрес, похоже, вся Южная Америка попала под их пяту. Тимбаллисты теряют надежду и возмущаются. Я, кстати, тоже. — Он внезапно обернулся. — Вы говорили, что наши новые таранные корабли обеспечат победу. Тогда почему мы не атакуем?
— По одной простой причине. — Старый солдат оперся, рукой на спинку одного из соседних кресел. — Подкрепления с Сантани не прибыли.
— Я думал, они уже в пути, — удивился Санат. — Что случилось?
— Правительство Сантани решило, что флот необходим ему для защиты собственных территорий. — Смитт сопроводил свои слова кривой усмешкой.
— Значит, собственных территорий? И это когда ласинуки в пятистах парсеках от них? Смитт пожал плечами:
— Оправдание, оно и есть оправдание, ему не обязательно быть осмысленным. Я бы не сказал, что это подлинная причина.
Санат отбросил назад волосы, его пальцы скользнули к желтому солнцу на плече.
— Даже так! Но мы можем сражаться и без них, у нас свыше сотни кораблей. Враг превосходит нас вдвое, но с таранными кораблями, с Лунной базой за спиной, с повстанцами, беспокоящими их с тыла… — Он погрузился в невеселые размышления.
— Вам некого вести в битву, Филип. Эскадры, одолженные Трантором, отошли. — Голос Смитта срывался от бешенства. — Из всего флота я могу положиться только на двенадцать кораблей своего собственного отряда — на лактонцев. Ах, Филип, не знаете вы, какая все это грязь… никогда и не знали. Вы подвигли народы на дело, но правительства вам никогда не убедить. Общественное мнение вынудило их к сотрудничеству, но делать они будут только то, что им выгодно.