Иномирянка для министра
Шрифт:
– Можно зажечь свет? – ощупью отыскивая спинку кровати, попросила я.
– Да.
Затеплились светильники. В их тусклом сиянии было отчётливо видно, как лежавшая на кровати Маэра утирает слёзы с покрасневшего, припухшего от рыданий лица.
В груди болезненно сжалось. Я села в изножье.
– Маэра, что случилось? Ты плохо себя чувствуешь? Тебя кто-нибудь обидел?
– Ну кто меня обидит, мам? – нервно усмехнулась она и вытерла набежавшую
Да, при таком папе девочке вряд ли что-нибудь грозит, но… Я накрыла её горячую руку ладонью и тихо спросила:
– Что случилось?
Её чёрные, как у Раввера, глаза влажно блестели, губы подрагивали.
– Я… я боюсь сделать что-нибудь не так на церемонии. Это ведь большая честь, мне открывать представление девушек, а я… Вдруг не получится, и я опозорю вас с папой?
Украдкой выдохнув, я старалась сохранить сочувствующее выражение лица:
– Ты много тренировалась, разбуди тебя ночью – и ты прекрасно станцуешь.
Маэра вновь усмехнулась. Я гладила её горячую руку, задевая кружево на рукаве сорочки:
– Но даже если вдруг ошибёшься, мы по-прежнему будем любить тебя, а Раввер устроит трёпку всякому, кто посмеет напомнить тебе о промахе.
– Но не придворным дамам.
– А им трёпку устрою я.
Вскинув брови, Маэра задумалась на секунду. Нахмурилась:
– У меня не получится.
– Почему?
Ещё подумав, Маэра со слезами в голосе ответила:
– Потому что боюсь. Волнуюсь. Я обязательно допущу ошибку.
Взяв её за плечи, я твёрдо произнесла:
– Разрешаю тебе допустить ошибку. И Раввер разрешает.
Она так жалобно смотрела на меня. А я не знала, что сказать. Мне тоже было страшно при первом официальном представлении ко двору, но это происходило так давно, и столько всего было после, что все те переживания сейчас казались невероятно глупыми…
Но Маэре шестнадцать, и для неё это невероятно важное событие. Не зная, что ещё сказать, я напомнила:
– Ты много тренировалась, ты сделала всё от тебя зависящее, чтобы всё прошло наилучшим образом. Сейчас самое время успокоиться и хорошенько поспать.
– Недостаточно просто тренироваться, нужно… иметь способности. А мне кажется, у меня способностей к танцам просто нет. – Маэра прижала ладонь к груди.
– У меня тоже нет, что не помешало мне пройти все необходимые мероприятия и танцевать на всех императорских балах с тех пор, как меня представили ко двору. Маэра, дорогая, единственное, что может тебе помешать – твой собственный страх.
Дверь открылась шире. Фыркая, Соня побрела к кровати, опираясь на шесть растопыренных крыльев. Глаза химеры решительно блестели. Уже старушка, Соня по-прежнему улавливала у жильцов дома бессонницу и являлась на помощь.
– Да, хорошо поспать тебе просто необходимо, – исподлобья глядя на Маэру, протянула я.
У неё подрагивали губы.
– Мам, тебе было страшно перед первым балом?
– Смертельно, – я наклонилась и утёрла слёзы с её щёк. – Но Соня не позволила мне долго предаваться страданиям, за что на следующий день я была ей крайне благодарна.
Вздохнув, Маэра кивнула:
– Пожалуй, ты права, – она легла.
Подсадив к ней Соню, я накрыла обеих одеялом. Постояла немного, глядя, как мутнеет взгляд дочери и опускаются веки. И когда её дыхание выровнялось, погасила свет.
Выходя из спальни, невольно улыбнулась: какими важными в возрасте Маэры кажутся все эти балы…
– Хозяин вернулся, – шепнул привратный дух.
Подхватив подол, я поспешила к главному входу. В холл мы шагнули одновременно с Раввером. Густая седина в чёрных волосах отливала золотом. Раввер выглядел усталым, но, заметив меня, улыбнулся, раскинул руки, и я бросилась ему на грудь. Знакомый запах лаванды, мускатного ореха и немного дыма успокаивал.
– Как прошёл день? – прошептал Раввер. – Наэлан приехал? Маэра нервничает?
– Наэлан приедет завтра, почти перед балом. Задержался у Нерландийских. Маэра переживает, конечно, но с ней Соня. А у тебя как дела? Поправку об увеличении минимально допустимого возраста приёма на работу детей приняли?
– Да. О пособиях договориться пока не удалось.
Закусив губу, я упиралась лбом в грудь Раввера. Он гладил меня по спине.
Этот мир не очень-то хотел меняться для простых людей к лучшему, но менялся: потихоньку, мелкими уступками, складывающимися в большие изменения.
– У тебя получится, – повторила я уже не знаю в который раз.
– Конечно, – согласился Раввер, обнимая меня за плечи. – Ты ужинала?
– Да. Но посижу с тобой, – я обняла его за талию.
Мы направились к парадной лестнице, блестевшей золотыми перилами. В объятиях Раввера так уютно шагать по нашему дому.
– Я так по тебе соскучилась.
– Завтра я весь день в твоём распоряжении.
– Хорошо, – прошептала я с улыбкой. – Как хорошо.
Эпилог (часть вторая)
Император Алверии его величество Авалор VII
Самый долгоживущий правитель в истории Алверии, скончался в возрасте 117 лет. Последний представитель рода Гринаров.