Иномирянка

Джексон Даниела

Изабелла и Арнау подходят всё ближе и ближе ко мне.

Странно. Я никогда не видела их вместе. Они почти не разговаривают друг с другом, а если и делают это, то только во время наших семейных ужинов и только о сыне Арнау.

— Мата, — здоровается Изабелла и целует меня в щеку.

Она стоит передо мной со сжатыми руками, прижатыми к животу, в то время как Арнау стоит позади. Босые ноги Изабеллы двигаются, как будто она стоит на горячем песке пустыни.

— Садитесь,

вы двое, — говорю я.

— Мама, — зовет Изабелла, и её голос дрожит.

У неё большие неприятности. Она зовет меня мамой, только когда у неё проблемы.

Я приложила много усилий, чтобы сделать из неё земную девушку, но Изабелла принадлежит Зарии. Мои истории о жизни на Земле всегда звучат для неё как сказки, и она морщит нос от моей ностальгии.

— Нам нужно поговорить, Алисса, — говорит Арнау серьёзным голосом.

— Выпей чашечку чая, Арнау, а ты, Изабелла, лучше скажи мне, что происходит.

Дочь становится передо мной на колени.

— Мама, я беременна.

Я напрягаюсь.

— Что?

— Я беременна, — шепчет она.

Мое сердце бешено колотится.

— Кто отец ребенка? — я смотрю на Арнау. — Один из твоих солдат? Я убью его. — я резко поднимаюсь на ноги и покачиваюсь, поэтому Изабелла хватает меня за локоть, не давая упасть.

— Мама, успокойся. Маленький…

— Твой отец тебя закопает, — кричу я. — Нет меня. Черт возьми. Что мы собираемся делать? — я раздражена. — Окей. Не паникуй, Изабелла. Я разберусь со всем этим, — я устремляю взгляд на Арнау. — Кто является отцом? Мати? Джорже?

Арнау здесь с ней, значит, это был один из его солдат. В его отряде как минимум пять солдат её возраста, и я видела, как они пожирали её глазами.

— Я, — говорит Арнау. — Я отец, и хочу жениться на Изабелле как можно скорее. Я решил сначала поговорить с вами, чтобы вы не были шокированы, после поговорю с Вааном. Я забираю сына и жену в своё племя после церемонии.

Руки чешутся раздавить что-нибудь или свернуть кому-нибудь шею. Возможно моей дочери или Арнау, я не уверена.

Я смотрю на них. То, что я вижу, поражает меня и наполняет изумлением.

Я вижу любовь в глазах дочери, такую же свежую и радостную, как весна на Земле. Я вижу любовь в глазах Арнау, такую же зрелую и сильную, как дуб, закаленный штормами.

Боль и красота сжимают моё сердце. Как же я раньше этого не замечала?

Арнау заслуживает любви.

Я помню мальчика, который когда-то был влюблён в меня.

Теперь он настоящий мужчина. Человек, который любит яростно, непоколебимо. Мужчина, любящий вечно.

— Черт, — говорю я сквозь слезы. — Все так, как должно быть, правильно? — я киваю несколько раз. — Я стану бабушкой, а мой Ваан будет дедушкой.

Арнау наклоняется ко мне и целует в лоб.

— Спасибо тебе за Изабеллу. Я буду уважать

и любить её, даю тебе своё слово.

— Я знаю, — говорю я. — Ты хороший человек, Арнау.

Моя дочь обнимает меня.

— Я люблю тебя, мама.

Я целую её макушку, и они уходят, держась за руки.

Я опускаюсь в кресло и замираю. Мысли мечутся в моей голове. Арнау теперь свободный человек, а моя дочь взрослая. Я знала, что однажды она меня бросит. Я счастлива, что она полюбила Арнау. Он будет носить её на руках всю жизнь.

Я встаю на ноги и направляюсь к дому. По дороге я посещаю катакомбы и вытираю пыль со скрижали Ясена рукой. Он умер некоторое время назад во сне. Он был чертовски пьян, но, видимо, очень счастлив, потому что я нашла его мертвым, но с широкой улыбкой на лице.

Я вдыхаю холодный влажный воздух и выхожу из катакомб. Мои голые ступни касаются дорожки, ведущей к входной двери Нассары. Таня, моя вторая дочь, догоняет меня.

Сейчас ей восемнадцать и она похожа на Ваана — настоящая красавица, но такая же крошечная, как я.

Мы заходим в дом и направляемся в жилую зону. Мурашки бегут по спине, когда я вижу Ваана в компании Бога.

Я видела его раньше, когда муж привозил меня в Алый город.

Ненавижу их. Они пугают меня.

Ваан машет мне рукой.

— Идите сюда. Это Уйлир.

Я чувствую, как холодею внутри.

— Уйлир? — я кладу руки на бедра.

Уйлир — тот самый Бог, который забирает моего мужа от нас каждые пять лунных циклов, чтобы они могли присутствовать на заседаниях сената. Уйлир также спас мою жизнь.

Я делаю шаг вперед и протягиваю руку.

Мы пожимаем друг другу руки, как будто мы на Земле. Ладонь Уйлира огромная, горячая, как огонь, и покрытая мозолями, как у рабочего.

— Это Таня, — говорит Ваан. — Моя дочь.

Уйлир склоняет голову и смотрит на мою дочь, как будто хочет её убить.

У меня мурашки бегут по коже от этого взгляда, а сердце колотится в груди.

— Таня, — говорит Уйлир, как будто пробует звук её имени на своём языке. Он поднимает руку и жестами подзывает её. Его пальцы смыкаются вокруг запястья моей дочери. — Таня. Таня. Маленькая Богиня, — он смотрит на Ваана. — Пришло время тебе, мой друг, расплатиться с долгами. Мне нужна жена.

Электрический синий туман окутывает Таню и его.

Ваан рычит. Я моргаю. Туман рассеивается, и я не вижу ни Уилира, ни Тани.

— Ваан, — кричу я. — Что это означает? — мое сердце стучит в ушах. — Что происходит?

Ваан подходит ко мне и заключает в свои объятия.

— Он будет хорошо к ней относиться.

Я напрягаюсь.

— Нет, — я кричу. — Нет. Этого не может быть.

— Я не знал, клянусь тебе.

— Нет.

— Он не такой, как остальные.

— Нет.