Инопланетянин

Котцвинкл Уильям

Инопланетянин еще глубже забился в камни — маленькое облачко, неотличимое от клочков тумана, окутывавших по ночам сырые низины. Да, земляне, я всего лишь облачко тумана, самое обычное и непримечательное, не шарьте по нему своими лучами, ведь в нем прячутся длинная-предлинная тонкая шея и две перепончатые лапы с пальцами, вытянутыми и веретенообразными, как корни розового хвоща. Вы же не поймете, что я прибыл на вашу планету, чтобы спасти земную растительность, прежде чем вы ее окончательно погубите.

А преследователи в это время прямо над ним перепрыгивали через ложбину, возбужденные и вооруженные, захваченные азартом погони.

Когда скрылся из виду последний из преследователей, крошка-ботаник выбрался наверх и углубился в лес вслед за ними. Его единственным преимуществом было то, что он хорошо узнал этот чудесный уголок, собирая растения. Быстро вращая глазами, он обнаружил следы, едва заметные в темноте среди спутанных ветвей, следы, оставленные им и его товарищами, когда они переносили выкопанные ростки.

Жесткий безжалостный свет кинжалом рассек мглу сразу в нескольких местах. Земляне были сбиты с толку, а он уверенно продвигался к кораблю.

По мере приближения к нему сердце-фонарик разгоралось все ярче, усиливаемое энергетическим полем товарищей; сердца его спутников, как и накопленные за сто миллионов лет растения, звали его и предупреждали: «Опасность! Опасность! Опасность!..»

Он пробирался между мечущимися лучами света, держась единственной расчищенной лесной тропинки, нащупывая каждый след длинными пальцами-корнями, словно тончайшими сенсорами. Каждое сплетение листьев, каждая паутинка были ему знакомы. Они вели его через лес, ласково нашептывали: «Вот сюда, теперь сюда, а теперь сюда…».

Он следовал по тропинке, задевая пальцами траву, волоча неуклюжие ноги и прислушиваясь к лесным сигналам, а сердце-фонарик горело, торопясь слиться с другими сердцами в корабле, зависшем над лесной поляной.

Холодный свет остался позади, лучи запутались в зарослях, расступавшихся перед малюткой-ботаником и преградивших путь его преследователям. Ветви сплетались, образуя непроходимую чащу; о внезапно вылезший корень споткнулся и упал землянин с бряцающими на кольце зубами, другой корень зацепил за ногу его помощника, который грохнулся навзничь, ругаясь на чем свет стоит, а растения в это время кричали: «Беги, беги, беги!..».

Инопланетянин спешил через рощу к поляне.

Великолепная елочная игрушка, гордость Галактики, ждала его. Он ковылял на ее спокойный и прекрасный свет, ничего подобного которому не видели на Земле. Сказочная энергия корабля уже концентрировалась, пульсируя мощными сверкающими волнами, озаряющими все вокруг. Инопланетянин продирался сквозь высокую траву, надеясь, что его заметят с корабля, увидят сигнал его сердца-фонарика, но длинные, нелепые пальцы его ног запутались в сорняках, которые не хотели его отпустить.

«Останься! — говорили сорняки. — Останься с нами».

Вырвавшись, он снова бросился вперед, к поляне, стремясь войти в сияющий ореол корабля. Сверкающая елочная игрушка возвышалась над окружавшей его травой, заливая всю поляну радужным сиянием. Он уже видел открытый люк, стоявшего в нем товарища, сердце-фонарик которого звало, разыскивало его…

— Я иду, иду!..

Он ковылял, продираясь сквозь траву, но свисающий живот, вылепленный по законам иного тяготения, мешал ему идти, и вдруг все его существо пронзил сигнал — коллективный разум принял решение.

Люк закрылся, лепестки его плавно сложились внутрь.

Корабль взлетел в тот миг, когда маленький ботаник наконец вынырнул из травы, размахивая своими нелепыми руками. Но с борта корабля его уже не могли увидеть: двигатели были включены во всю их невероятную мощь, все вокруг было залито ослепительным светом. На мгновенье корабль застыл над макушками деревьев, затем, вращаясь, он взмыл вверх; прекрасная рождественская игрушка исчезла из виду, чтобы снова повиснуть на самой отдаленной ветке галактической ночи.

Несуразное существо замерло в траве, сердце-фонарик испуганно вспыхивало.

Он остался совсем один, от дома его отделяло расстояние в три миллиона световых лет.

* * *

Мэри сидела на кровати, устроив повыше ноги. Она читала газету, вполуха прислушиваясь к доносившимся снизу из кухни голосам двух своих сыновей, которые со своими приятелями играли на кухне в настольную игру «Драконы и демоны».

— Да, ты добрался до опушки леса, но сделал идиотскую ошибку, так что я вызываю Бродячих Мертвецов.

«Бродячие Мертвецы, их только не хватало!» — подумала Мэри и перевернула газетную страницу.

А как насчет страдающих матерей? Разведенных, получающих жалкие алименты. Живущих в одном доме с детьми, которые изъясняются на тарабарском языке.

— Неужели нужно вызывать Бродячих Мертвецов лишь за то, что я помог гоблину?

— Гоблин был наемником у воров, так что радуйся, что придется иметь дело только с Бродячими Мертвецами.

Мэри со вздохом сложила газету. Гоблины, наемники, орки и прочая немыслимая нечисть — все они обитали из вечера в вечер у нее на кухне, оставляя после себя беспорядочное нагромождение бутылок из-под фруктового сока, горы целлофановых пакетов из-под жареного картофеля, книжек, калькуляторов и леденящие душу прозвища на приколотых к грифельной доске бумажках. Знай люди заранее, каково воспитывать детей, ни за что не стали бы их заводить.

Орда внизу разразилась песней:

Ей было лишь двенадцать, когда сорвался он — Глотал по горсти «красненьких» и запивал вином…

«Ну и песенка, — подумала Мэри, теряя сознание от одной мысли, что кто-то из ее любимцев в один ужасный вечер попробует «красненьких» или, чего доброго, ЛСД, ДМТ [1] , — кто знает, что они в следующий раз приволокут домой? Орка, быть может?».

— Теперь хозяин Преисподней — Стив. Он получает Абсолютную Власть.

1

«Красненькие», ЛСД, ДМТ — наркотические средства (здесь и далее примечания переводчика).