Иностранец ищет жену
Шрифт:
В его голосе слышалась какая-то надломленность, отчаяние, которое он принял и с которым смирился, но которое по-прежнему приносит боль.
— Я не понимаю причину своей зависимости, но это сильнее меня… я… я тебе что угодно обещаю, только… смирись, София. Смирись. Я не могу уйти, ни сейчас, ни потом. Не жди от меня благородности.
— Эрих…
Он коленом раздвинул ей ноги.
— Всё что угодно получишь, ты нужна мне, только смирись… — и с тихим стоном вошел в тело желанной женщины.
София медленно
Каким-то шестым чувством она поняла, что Нойману плохо. Не морально, но физически. Она чувствовала в нем какую-то неправильность, но пока не понимала, какова природа этого её ощущения.
Толчок. Толчок. По мере его движений, её плавно окутывало доселе незнакомое чувство. Софии было хорошо и плохо одновременно. Лицо мужчины перед глазами расплывалось, сон медленно обволакивал её.
…
Она падала в разлом в полу, она возвышалась к небу. Она расщеплялась на миллионы отдельных кусков, и в то же время становилась цельной…
Она стояла в комнате, и смотрела в зеркало. Вот только в зеркале была не она, а отражение другой женщины. Это была Сафрон.
Удивительно, но ей было совсем не страшно. София восприняла как данность то, что с ней происходило.
— Здравствуй, София. Я давно ждала возможности, когда смогу тебе всё рассказать.
Комната, в которой она оказалась, была идеальной: она тонула в вечерних сумерках, свет цеплялся за завитушки на шторах, и деликатно ложился на бархатный диван, круглый столик с полупустым графином по центру, и на оттоман с каретной стяжкой.
Вся комната была покрыта своеобразным световым витражом, который возможен только на закате.
Это было что-то очень знакомое с раннего детства. Именно такая обстановка казалась Софии безопасной, расслабляющей. Будто кто-то залез к ней в голову, и достал именно эту, самую правильную картинку.
Зеркало, в которое смотрела София, было старое, во весь рост, с карусельной опорой, а потому оно слегка покачивалось вперед — назад и поскрипывало. В зеркале отражалась Сафрон. Как и София, она была одета в белое платье в пол с глубоким вырезом.
Вот только теперь София её совсем не боялась. Женщина подошла ближе к зеркалу.
— Здравствуй, незнакомка, — поздоровалась София.
— Мы давно с тобой знакомы, поэтому зови меня по имени.
— Хорошо, Сафрон… Кто ты?
— Я — часть тебя.
— Почему я раньше о тебе не знала?
— Потому что я не была достаточно сильна, чтобы до тебя достучаться. Я спала.
София прикоснулась к зеркалу. Зеркало было твердое, холодное — самое обычно зеркало.
— Дело не зеркале, — пояснила Сафрон, с любопытством наблюдая за метаниями своей протеже.
София кивнула, принимая такое объяснение.
— А что сейчас изменилось? Почему сейчас ты начала со мной разговаривать? Почему я тебя слышу, вижу, а раньше не слышала?
— Потому что ты пробудила меня, а Нойман и ему подобные это учуяли.
— Что это значит? Как я смогла тебя пробудить?
Сафрон устало усмехнулась.
— Ты ведь уже догадалась, что он ищет тебя?
Этот вопрос впрыснул в тело Софии испуг.
— Догадалась, — ответила она. — Но он меня уже нашел, и даже в своем доме поселил?
— Он не знает, кто ты, а потому продолжает искать ту женщину, которой, как он думает, ты не являешься. Так что нет, София, он тебя не нашел.
— Это сложно, — выдохнула София, рассматривая резную широкую раму зеркала.
— Сложно, — подтвердила Сафрон.
Почему-то то, что говорила хищница в зеркале, было непонятно, но не вызывало никакого удивления.
— Почему же Нойман, в таком случае, не понимает, что я та, кого он ищет?
— Я тебя защищаю.
Это её «защищаю» эхом разнеслось по комнате. София смотрела, как красиво закатное солнце подсветило кружение пыли по комнате. Казалось бы, обычная пыль, но как же красиво!
— Защищаешь от чего?
— Рядом с тобой враг, София. Он тебя ищет, и когда найдет — пощады не жди. Он уже близко.
— Кто он? Зачем меня ищет? Это Эрих, его мне стоит опасаться?
— Ты сама всё поймешь, когда придет время… Я пока не могу тебе всё рассказать, я связана.
— Связана чем?
Сафрон приложила руку к зеркалу, София сделала то же самое. Две женщины прикоснись друг к другу.
— Ты проклята, София…
«Проклята, проклята, проклята» — разнеслось по комнате.
— Я пока не могу разорвать это проклятие. И до тех пор, пока мы не избавимся от проклятия, Нойман не должен знать, кто ты, иначе он тебя убьет.
«Нойман тебя убьет», — повторило эхо.
— Но… я сплю с ним, я постоянно рядом. Рано или поздно, он узнает!
— Эрих не догадывается, кто ты, потому что я скрываю твою суть. Помнишь свой кулон, что я отдала той девочке Даше?
— Помню…
— Он напитан твоей энергией. Потому-то Нойман бы уверен, что нашел то, что искал. Но, увы, его можно было обманывать только до поры до времени. Он спал с Дашей, и вскоре понял, что его обманули.
— Спал? Что ты имеешь в виду?
— Секс для Ноймана — особый процесс. Это энергообмен, для таких, как он, один из важнейших процессов, без которого он может погибнуть.
— Таких, как он?
— Да, — кивнула Сафрон, — таких, как он.
София не понимала, что это значит. Но кивнула — интуиция твердила, что скоро все станет ясно, и дополнительные вопросы не понадобятся.
— Я спала с ним. С Нойманом.
Сафрон кивнула.
— Да.
— Но он меня не раскрыл. Почему?