Иностранец ищет жену

Багирова Марина

— На завтра еще несколько свиданий назначьте, — бросил он, как только третья девушка покинула ресторан, перед этим наевшись до отвала и получив три сотни «на такси».

— Я проверю почту. Если девушки ответили на мое сообщение и согласны на встречу с вами — так и сделаю.

— Очаровательно! Кто бы мог подумать, хожу на встречи с переводчицей, и плачу женщинам за то, чтобы они пошли со мной в ресторан.

Софии стало неловко. И вроде бы он сам просил об этих встречах, но в тот момент она почувствовала себя так, как

будто это она ему их навязывала.

— Ну что ж, нужно, значит нужно, — подытожил он, подписывая чек после оплаты счета. — До встречи, госпожа Коваль.

Он кинул на стол чаевые, и спешно покинул ресторан.

В течении следующей недели было организовано еще несколько свиданий, и еще три девушки оказались отобраны для второго свидания с Нойманом.

Немец действовал очень педантично. Он приходил на встречи вовремя, разговаривал с кандидатками, уделял каждой внимание, но София так ни разу и не смогла раскусить, по какому шаблону он отбирает понравившихся.

Это было похоже на головоломку, которую ей почему-то хотелось разгадать.

Женщины, которым он давал добро на второе свидание, разнились друг от друга — возрастом, ростом, весом, цветом волос и манерой поведения.

На второе свидание (которых у него было назначено уже четыре, с разными девушками) немец Софии приходить запретил в весьма категоричной форме.

Она не очень-то и рвалась. София даже помышляла спихнуть его свидания на помощниц, но Нойман, услышав подобный намек, внезапно взбрыкнул:

— Я к вам привык. Никого другого видеть не хочу.

Софии пришлось смириться, хоть её отношение к немцу ухудшалось с каждым днем.

Он был резок, невежлив с обслуживающим персоналом, к Софии относился неуважительно. Но главное — он играл с девушками, даже с теми, которых хотел видеть на втором свидании.

Одну из них, помнится, немец очень жестко унизил. Хотя… София признавала, что Инга в некотором смысле заслуживала подобный щелчок по самолюбию.

Это девушка всегда считала, что должна получать все и сразу только потому, что была красивой. Ее многие иностранцы звали замуж, но Инга тянула с них подарки, соглашалась на встречи, а затем вежливо (или не вежливо) говорила им: «До свидания».

Увидев Ноймана, Инга, конечно же, повела себя иначе. Она нацепила на лицо маску доброй скромной простушки, и приготовилась позволить немцу себя завоевать.

Немцу Инга не понравилась чуть ли не с первого взгляда. Сначала это была легкая неприязнь, которую Инга не распознала, и по глупости продолжила свою шарманку про: «Мужчина должен обеспечивать женщину» и «Женщины слабые создания, мужчины должны»…

Видимо, Нойман считал, что мужчины никому ничего не должны.

— Как вы относитесь к творчеству Айн Рэнд? — в какой-то момент спросил он у Инги.

Пауза. Глаза Инги забегали по ресторану.

— Извините, я не читала этого

автора…

— Вот оно как! — вздохнул Нойман. — А что читали?

— Ну…

— Кстати, а где вы учились? — зашел с другой стороны немец.

— Я закончила техникум… экономика.

— О, так вы были влюблены в экономику! — воскликнул Нойман. Уровень сарказма в его крови зашкаливал. — Это так похвально!

— Не совсем… Я просто… мне посоветовали родители, — скукожилась девушка.

— Они, должно быть, тоже экономисты! А чем вы сейчас занимаетесь? Ведь вы же работаете, верно?

— Я… я подрабатываю моделью…

— Вот оно как! — изумляется немец, а затем резко сбрасывает маску простака: — Итак, подобьем итоги. Ты нигде не работаешь, и ищешь себе мужа-иностранца, из которого планируешь тянуть средства. Ты ничего не умеешь, нигде не училась, но пришла сюда и ведешь себя так, как будто мы с тобой равны по положению, воспитанию, уровню развития. Ты рассказываешь мне, как я должен себя с тобой вести, хотя это только наша первая встреча.

Словом, из того свидания Инга уходила чуть ли не в слезах. Нойман же, как только она ушла, сказал:

— Пригласите ее на второе свидание.

— Но… она не согласится!

Немец иронично скривился.

— Хотите пари?

Инга согласилась. Когда София ей позвонила с предложением увидеть немца еще раз, женщина обрадовалась и спросила, когда и куда ей прийти. А София поняла, как мало она знает о мире, в котором прожила двадцать семь лет!

** ** **

София немца за такие вот цирки на свиданиях тихо ненавидела. И ладно бы выставлял дурочек в истинном свете, но он и очень хороших добрых людей старался всячески уколоть.

Она нутром чувствовала, что и он ее тоже терпеть не может, а потому для нее оставалось тайной, зачем, собственно, терпит. Почему не согласится на другую переводчицу. Странные у них были отношения, очень странные…

Домой София после «немецких» свиданий приходила в состоянии побитой собаки. Поила себя чаем из шиповника, слушала любимую музыку, гладила мурчащего кота. Мечтала, что немец как можно скорее уберется из Киева, и все станет как раньше.

Холодный осенний Киев, жаркий летний Киев, её маленькая квартирка на Подоле, и старые иностранцы по утрам в её офисе. Раньше все было так просто, так знакомо!

Но он не убирался, более того, это было только начало.

В какой-то момент София Коваль выявила одну пугающую закономерность.

Все девушки, с которыми Нойман побывал на втором свидании, внезапно перестали выходить на связь.

Возможно, София бы не уловила эту взаимосвязь, ведь девушек в агентстве было много, за всеми не уследишь, если бы не случайность.

Так получилось, что Катерина, первая девушка, побывавшая на свидании с Нойманом, была однокурсницей Нюты, Софиной сестры.