Иностранец
Шрифт:
Находясь во тьме, очень тяжело смотреть по сторонам. Тогда, когда нет и лучика света, у тебя сжимается все внутри. Первобытный страх в груди не дает вырваться из плена паники. Страшно ничего не видеть, страшно, помимо этого, ничего не чувствовать, кроме одинокого сознания в темноте.
Периодически я ощущал рядом сознания, наполненные такой же паникой в мыслях, что и у меня, но они быстро уносились прочь, не останавливаясь рядом со мной. Как я ни пытался их остановить, у меня не получалось. Естественно, у меня ведь нет ни
Не знаю, сколько я провисел в этом пространстве. Я успел остыть, я успел успокоиться. У меня не было тела и головы, мне не нужно было спать и есть, значит, и волноваться не о чем, у меня нет проблем.
Все изменилось в один момент. Рядом проносилось еще одно сознание, но вместо того, чтобы пролететь мимо дальше, как и многие его предшественники, сознание стало замедляться, а потом, словно плывя против течения, поскользило в мою сторону. От сознания не тянуло апатией, от него не тянуло паникой, в сознании доминировала уверенность, и она, словно волнами, расходилась в стороны, меняя все вокруг. Я обернулся в его сторону, если я мог тогда про себя сказать обернулся, все-таки никаких органов чувств у меня не было.
Помимо непрошибаемой уверенности в себе, это сознание светилось. Ко мне приближалась светящаяся точка, угрозы я не чувствовал, да и убегать мне было некуда.
– Хивай! – прилетело от сознания.
– Чего? – на автомате ответил я.
Я ничего не понял, ни что он сказал, ни что имел в виду. Находясь тут в темноте, я был будто стерт, но с появлением этого сознания у меня появилось зрение, а когда он что-то мне сказал, я почувствовал, как появились еще и речь и слух.
– О! Ты русский! А я по привычке на китайском поприветствовал. Привет, – сказал мне яркий кусок света молодым голосом.
Приглядевшись, я увидел молодого парня, совсем мальчишку лет пятнадцати. Сквозь сияние точки в груди можно было увидеть белые полупрозрачные части тела.
– Привет, – решил я также проявить учтивость. Я впервые разговаривал с кем-то во тьме, и мне это определенно нравилось.
– Подержи меня, пожалуйста, за руки, а то меня сносит, – попросил он меня.
Только сейчас я почувствовал, что его голос буквально дрожит от напряжения.
– А меня вслед за тобой не снесет? – спросил я его. А сам подумал, что парень молодой и совсем не культурный, ну кто же незнакомым людям тыкает, особенно если они настолько старше.
«Кстати, а сколько мне лет?» – на последней мысли я оторопел, сознание не хотело открывать мне мои мысли, а я не стал копать. Собеседник, напротив, был мне более интересен в настоящее время, а подумать я и потом смогу, а то неизвестно, сколько мы общаться будем.
– Ну конечно, – не преминул ответить он. – Ты стоишь на месте, и я не вижу расходящуюся ауру сопротивления. Значит, ты можешь уверенно стоять, а вот мне приходится постоянно прилагать усилия. Да и то я пока еще остановиться не смог, только тормозил. Только вот тебя увидел, и это придало мне сил, что ли. Так что? Возьмешь?!
Парень говорил уверенно и властно, он не просил, он предлагал и ненавязчиво давил меня аурой власти, что ли. И не сказать, что я не хочу его брать, скорее я просто не знал, как…
– Давай ближе, – сказал я ему. При его свете я увидел собственные руки и ноги. И это хорошо, я смогу теперь его взять. – Берись за голову, – сказал я ему, а сам присел и обхватил его со всей силы. Не знаю даже как объяснить, как я присел в полнейшей темноте, где даже не было точки опоры, на которой я стоял, но факт есть факт. Я не хотел терять своего собеседника.
– Ну, давай, потихоньку, – скомандовал я ему, как меня вдруг дернуло вслед течению, по которому мимо меня пролетали сознания. Но как только я оказал сопротивление и попытался поудобней встать, тяга сразу прекратилась.
– Вроде нормально? – риторически спросил я парня.
Он не отвечал, но я почувствовал, как обмякло тело, а сам парень тяжело задышал. Через какое-то время он ответил:
– Отлично, уже не тянет! Я как будто прикипел к этому месту. Ты так и будешь стоять?
– Да. Давай ты отдохнешь, а я просто тебя подержу. Потому что я, в отличие от тебя, двигаться не умею и буду тут опять вечность стоять, – честно ответил я ему.
– Вечность? То есть ты тут давно? А как отсюда выбраться, знаешь?! – удивленно воскликнул он.
– Э-э… Нет. Я даже не знаю, где мы. Я просто очутился тут, в темноте, вот и все.
– Я вижу вход, через который сюда попал, но меня успело далеко отнести. Придется возвращаться. Только я не знаю как…
– Кстати. Где мои манеры?! Позволь представиться – Арсений Советников, – как-то даже величественно сказал парень.
– Э-э-э. Очень приятно. А я не знаю, как меня зовут. Просто не помню, пытался вспомнить, но не получается.
Попытался рассмотреть вход за своей спиной, на который указывал Арсений, но так ничего и не увидел.
– Я ничего не вижу. Так что не знаю, ни где он, ни про другой выход. Кстати, а как ты его видишь? – спросил я парня.
– Как белый круг, из которого идет свет. Хороший ориентир. Сейчас мне кажется, что я смогу дойти до него.
– Кстати, а где мы? – задал я давно мучивший меня вопрос. – Что это за мир?
Раз парень видит некую дверь, через которую сюда попал, и знает свое имя, то, вероятно, знает, куда мы попали и как отсюда выбраться. Парень немного помолчал, наверное собираясь с мыслями, и ответил, словно в пустоту:
– Если это и мир, то мир после смерти. Ты своего прошлого не помнишь, но я помню, как пал «доспех духа» и как песок попал в нос и рот, не давая дышать. Но я вернусь, вернусь, и они все у меня узнают! Главное – дойти до входа.
– Ты что, бросишь меня тут? – Несмотря на то, что темнота вокруг давно и прочно стала моим спутником, мне было боязно и неприятно оставаться с ней один на один. Особенно после пусть такого короткого, но общения. Сообщение о смерти вообще никак меня не расстраивало и не смущало по сравнению с этим.