Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945
Шрифт:
Кроме военнослужащих, еще около 320 тыс. гражданских лиц польской национальности были выселены в восточные и северные районы СССР из Западной Белоруссии и Западной Украины в ходе четырех волн депортации, состоявшихся в 1939–1941 гг. [256] Их правовой статус в местах спецпоселений был аналогичен статусу раскулаченных – промежуточный между добровольными переселенцами
256
Сальков А.П. «Польский вопрос» и западная граница СССР в советской внешней политике (сентябрь 1939 – июнь 1941 г.) // Российские и славянские исследования: Сб. науч. статей. Вып. 1. Минск, 2004. С. 216.
257
Васильченко Т.Е. Польские граждане на Европейском Севере СССР: от депортации к амнистии и репатриации (1939–1946 гг.). Автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 2013. С. 17–19.
Осложнение международной обстановки и назревание военного столкновения с гитлеровской Германией ставили на повестку дня использование в грядущей борьбе масс интернированных поляков, а заодно и бывших военнослужащих чехословацкой армии, интернированных в 1939 г. Осенью 1940 г., то есть уже после казни польских офицеров, советские спецслужбы по указанию И.В. Сталина прорабатывали возможность формирования польского соединения на территории СССР, для чего в лагерях НКВД СССР бы произведен учет контингента военнопленных поляков, а также осуществлена фильтрация высшего и старшего офицерства и проведены предварительные беседы на предмет выяснения их политической позиции – в частности, отношения к эмигрантскому правительству В. Сикорского, Германии, Англии и Франции. Был отобран костяк старших офицеров, готовых к сотрудничеству с советскими властями, которым предлагалось «переговорить в конспиративной форме со своими единомышленниками в лагерях для военнопленных поляков и отобрать кадровый состав будущей дивизии» [258] . Судя по докладной записке Л.П. Берии, направленной И.В. Сталину 2 ноября 1940 г., указания последнего находились в стадии практической проработки не только сотрудниками спецслужб, но и «специально выделенными работниками» Генерального штаба Красной армии.
258
Советско-польские отношения… Т. 4. С. 125–127.
Побудительным мотивом к проработке вопроса о польском воинском формировании в СССР могло служить не только все более четкое осознание неизбежности войны с гитлеровской Германией, но и концептуальное положение о ведении войны «на чужой территории». Это означало, что театру военных действий предстояло находиться на польских землях и вне зависимости от сценария начала войны (превентивно-наступательного или контрнаступательного) не было бы лишним располагать польской воинской частью, которая потенциально могла бы выступать от имени «какого-то польского государственного или квазигосударственного образования… во главе с людьми (необязательно коммунистами), признающими абсолютное доминирование СССР» [259]
259
Дурачиньский Э. Польша в политике Москвы 1939–1941 годов: факты, гипотезы, вопросы // Война и политика, 1939–1941. М., 2000. С. 60. В польской литературе отмечаются укладывающиеся в эту парадигму характерные признаки потепления советской политики в отношении поляков, начавшегося с лета 1940 г.: приостановка депортаций «кресовых» поляков, оживление польской культурной жизни, разрешение католических богослужений во Львове и т. д. В поисках «польского Паасикиви» налаживались контакты с авторитетным польским общественно-политическим деятелем, жившим во Львове, профессором К. Бартелем (Wojsko Polskie w ZSRR w 1943 roku… S. 16–17). В целом смысл этой «загадочной эволюции» в польской политике СССР, конец которой положило начало войны, историкам пока не ясна (Сальков А.П. Указ. соч. С. 227).
Конец ознакомительного фрагмента.