Иной 1941. От границы до Ленинграда
Шрифт:
Все это заставляло немцев торопиться с захватом Гдо ва. Помимо моторизованных частей, в боях за город принимает участие передовой отряд 58-й пехотной дивизии (усиленный разведбат). Однако уже вечером 16 июля стало понятно, что эти усилия напрасны. Пришли известия, что под Сольцами попали в окружение части LVI корпуса Манштейна. Основные силы I авиакорпуса 1-го воздушного флота были задействованы именно там, в том числе для снабжения окруженной группировки. Менять уже принятые решения было поздно. Продолжая выполнять поставленную задачу, уже в сумерках части 36-й мотопехотной дивизии с боем берут совершенно бесполезный аэродром Гдов. Как аэродром Люфтваффе, он не был востребован 1-м воздушным флотом. Для создания «воздушного зонтика» над боевыми порядками 4-й танковой группы на аэродром Зарудье к юго-востоку от города Ляды на Плюссе 17 июля были перебазированы I и II группы эскадры JG54 (около 40 самолетов Bf 109F-2). Это позволяло Люфтваффе, по крайней мере, пытаться усидеть на двух стульях и прикрывать и низовья Луги, и район Сольцов. Тем не менее истребительное прикрытие налетов на
Еще один подбитый Т-34 полка ЛКБТКУКС
Бессмысленное, но беспощадное сражение за Гдов тем временем продолжалось. 118-я стрелковая дивизия и так имела приказ на отход, а аэродром в связи с изменением обстановки уже был не нужен. К вечеру 16 июля немецкие части создали угрозу перехвата железной дороги и грунтовых путей, идущих из Гдова на север. Это заставило штаб М. Попова санкционировать отход 118-й стрелковой дивизии. Он начался в 20.00, но к тому моменту кольцо окружения было почти замкнуто. Два стрелковых и оба артиллерийских полка дивизии были вынуждены пробиваться из «котла» с боем. К 17 июля их остатки численностью около 2 тыс. человек вышли к своим. Прибывший на поле боя пехотный полк из 58-й пехотной дивизии фактически прибывает к шапочному разбору и в сражении уже практически не участвует. В ЖБД ГА «Север» захват Гдова отмечался как заметный успех: «На участке 18-й армии 17 июля были уничтожены или взяты в плен крупные силы 118-й стрелковой дивизии в районе Гдова. В плен попали начальник опер. отдела и начальник развед. отдела этой дивизии» [266] .
266
ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 180, л. 46
Остальные части 118-й дивизии и ее штаб были вывезены в Нарву по Чудскому озеру силами Чудской военной флотилии. Она была создана буквально за несколько дней до описываемых событий. В Ленинграде наскребли 427 человек личного состава, два 76-мм орудия с «Авроры», несколько 45-мм пушек. Преодолев за 28 часов 250 км, буквально перед носом спешащих в низовья Луги немецких танков, 13 автомашин прибыли в Гдов и занялись перевооружением учебных кораблей. Ядро Чудской флотилии составили три учебных корабля — «Нарва», «Эмбах» и «Исса» водоизмещением 110–150 тонн. Они были вооружены 76-мм и 45-мм пушками и переклассифицированы в канонерские лодки. Кроме того, в состав флотилии вошли посыльное судно «Уку», 7 озерных и речных пароходов, 13 моторных катеров и несколько барж. 17 и 18 июля свежеиспеченная флотилия участвовала в эвакуации из Гдова окруженных советских частей.
Несмотря на прорыв и эвакуацию по озеру, 118-я стрелковая дивизия была фактически добита в Гдове после своего неудачного дебюта под Псковом и Островом. По донесению командира соединения генерал-майора Гловацкого, дивизия на 18 июля «являлась небоеспособной». Немцами было заявлено о захвате 2000 пленных и множества трофеев, также указывалось, что «противник потерял более 1000 человек убитыми и часть флотилии Чудского озера». Последнее утверждение, впрочем, является очевидным преувеличением. Чудская флотилия потерь под Гдовом не понесла.
Вычленить потери под Гдовом из всех потерь соединения не представляется возможным. Позднее, когда были подсчитаны потери 118-й стрелковой дивизии с момента вступления ее в бой и до 25 июля, они составили внушительную цифру 7089 человек, в том числе 74 человека убитыми и 6754 человек пропавшими без вести [267] . Называя вещи своими именами, соединение было разгромлено, размазано тонким слоем по пространству от Острова до Гдова. Теперь ее вывод на доукомплектование был более чем оправданным.
267
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1244, д. 86, л. 58.
Развивая наступление от Гдова, немцы вошли в соприкосновение со 191-й стрелковой дивизией Лужской оперативной группы. Все части и соединения ЛОГ постепенно втягивались в сражение. Теперь на пути немецких войск в Ленинград оставались только они. Относительная свобода действий в воздухе позволила советскому командованию 15–16 июля эффективно вести разведку и установить перегруппировку сил противника от Луги к Кингисеппу.
Типовым решением в такой обстановке был контрудар по захваченному противником плацдарму. Советское командование действовало в полном соответствии с общими канонами. По мере прибытия эшелонов с частями 2-й ДНО было решено атаковать плацдарм в районе Ивановского и Поречья. Командовал 2-й ДНО 39-летний Герой Советского Союза полковник Н. С. Угрюмов, отличившийся в ходе советско-финской войны. Как и многие герои «зимней войны» (Кирпонос, Музыченко), он быстро продвинулся по служебной лестнице. Командующий фронтом М. Попов позднее писал: «Понимаю, как трудно Угрюмову. За год от комбата до командира дивизии выдвинулся» [268] .
268
Кринов Ю. С.
Здесь самое время сказать несколько слов о ленинградском ополчении. С 27 июня в городе на добровольной основе началось формирование Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО). 30 июня был создан штаб армии и началось формирование первых трех дивизий. Соответственно 1-я ДНО [269] считалась сформированной уже 9 июля, а 2-я и 3-я ДНО — с 10 июля 1941 г. Командным составом до батальона ополченческие дивизии комплектовались из запаса, а от батальона и выше обеспечивались за счет ресурсов Ленинградского округа. 1-й стрелковый полк 2-й ДНО состоял в основном из рабочих завода «Электросила»; 2-й — фабрик «Скороход», «Пролетарская победа» № 1 и № 2; 3-й — из добровольцев Ленинского, Куйбышевского и Московского районов. В артиллерийский полк влились работники Ленмясокомбината, а также студенты института и техникума авиаприборостроения.
269
Дивизия народного ополчения.
По состоянию на вечер 11 июля 2-я ДНО насчитывала 9210 человек. Винтовками дивизия полковника Угрюмова была обеспечена полностью. На 9210 человек имелось 7650 винтовок и еще 1000 карабинов. Однако ощущался недостаток ручных пулеметов, что давало только два ручных пулемета в стрелковом взводе. По состоянию на 12 июля станковых пулеметов было 70 из 166 положенных по штату. Противотанковых орудий не было вовсе. При этом полевая артиллерия имелась, до 152-мм калибра включительно, всего в артполку 2-й ДНО было 35 орудий. Самой главной проблемой ополченцев была подготовка. До 50 % рядовых ополченцев 2-й ДНО (Московского района) никакой подготовки не имели. Должности младшего командного состава замещались рядовыми. Как прямо указывалось в докладе о боевой готовности дивизии, «боевая подготовка, проводившаяся в процессе формирования, за краткостью срока, существенных результатов не дала, подразделения не сумели осуществить боевого сколачивания» [270] .
270
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 93, л. 31.
В заключение в докладе о боевой готовности 2-й ДНО указывалось: «Дивизия в основном готова для решения задач оборонительного боя» [271] . Нельзя не подчеркнуть — «оборонительного». В германской армии существовал такой термин, как «боеспособность» — Kampfwert. Его градация предусматривала значения от I (готовность к любым наступательным задачам) до IV (готовность к ограниченным оборонительным задачам). Так вот в германской терминологии 2-я ДНО имела Kampfwert III (только оборона), не самый высокий, прямо скажем. 13 и 14 июля 2-я ДНО восемью эшелонами, семью по железной дороге с Витебского вокзала и одним эшелоном — автотранспортом отправилась на фронт. Упреждение 2-й ДНО с выходом на назначенные позиции означало настоятельную необходимость использовать ее для наступательных задач.
271
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 93, л. 35.
Может возникнуть закономерный вопрос: «Почему наступательных?» Здесь позволю себе напомнить слова Меллентина:
«Глубоко ошибается тот, кто благодушно относится к существующим плацдармам и затягивает их ликвидацию. Русские плацдармы, какими бы маленькими и безвредными они ни казались, могут в короткое время стать мощными и опасными очагами сопротивления, а затем превратиться в неприступные укрепленные районы. Любой русский плацдарм, захваченный вечером ротой, утром уже обязательно удерживается по меньшей мере полком, а за следующую ночь превращается в грозную крепость, хорошо обеспеченную тяжелым оружием и всем необходимым для того, чтобы сделать ее почти неприступной. Никакой, даже ураганный, артиллерийский огонь не вынудит русских оставить созданный за ночь плацдарм. Успех может принести лишь хорошо подготовленное наступление. Этот принцип русских „иметь повсюду плацдармы“ представляет очень серьезную опасность, и его нельзя недооценивать. И опять-таки против него есть лишь одно радикальное средство, которое должно применяться во всех случаях обязательно: если русские создают плацдарм или оборудуют выдвинутую вперед позицию, необходимо атаковать, атаковать немедленно и решительно. Отсутствие решительности всегда сказывается самым пагубным образом. Опоздание на один час может привести к неудаче любой атаки, опоздание на несколько часов обязательно приведет к такой неудаче, опоздание на день может повлечь за собой серьезную катастрофу. Даже если у вас всего один взвод пехоты и один-единственный танк, все равно нужно атаковать! Атаковать, пока русские еще не зарылись в землю, пока их еще можно видеть, пока они не имеют времени для организации своей обороны, пока они не располагают тяжелым оружием. Через несколько часов будет уже слишком поздно. Задержка ведет к поражению, решительные и немедленные действия приносят успех» [272] .
272
Меллентин Ф. Танковые сражения 1939–1945 гг.: Боевое применение танков во Второй мировой войне. М.: ИЛ, 1957. С. 164.