Иной облик разума
Шрифт:
развяжется бой, он останется с ними — вдруг кого-то убьют, тогда он подберет оружие и
попытается помочь группе отступить к выходу. И все-таки неизвестно, как Вадим
отреагирует. Вдруг Илья замешкается, растеряется, а командиру будет казаться, что в
суматохе его подопечный бежит прямо через энергоблоки, и, увидев, что он ослушался, ему придется вдвойне защищать группу, себя и его в том числе. «Нет, я все-таки побегу», — решил Илья, пока Вадим вел, как ни странно, дружескую беседу
— Держи, — улыбаясь, Вадим отдал документ, позволяющий передвижение вместе с ним
троих людей за пределы Центра.
— Вроде все в порядке. Можете идти, — охранник отдал обратно документ, — и не
забудьте надеть дезоляционные маски прямо сейчас, без вопросов.
— Как скажете, — произнес Вадим, сминая бумажку желтовато-красного цвета и
засовывая её во внутренний карман обмундирования.
Он знал, как общаться с людьми из Центра, поэтому прислушивался к каждому совету
врага. Раньше он был частью их системы до изобретения газа жизни, видел, как меняются
люди, вдыхая создание зла, сравнивая его с высшим для них божеством, способным
поработить каждого, принимающего его значение. С небольшим отрядом Вадим скитался
в надежде найти пристанище и выйти из этого ужасного места под названием Центр, поработившего сознание людей ложью о времени, дарующем свободу эгоистичному миру.
Питались всем, что придется найти во владениях Эпилегата — комплекса жизни! Их было
тридцать человек, а осталось восемь, без надежды на выживание, пока не встретили
отшельника, помогшего им преодолеть трудности. Они не знали, куда направиться, где
остановиться, приютиться. Отшельник поведал им о Западном отдалении, куда отвел их, поручившись за людей, потерянных в этом мире, перед главой отдаления. Их приняли с
25
почестями, веря на слово, без задних мыслей, не проверяя их на честность, выделили
комнаты для проживания. Люди добрые, такие же, как те, прибывшие из разных
отдалений и примкнувшие к пятидесяти тысячам солдат Западного отдаления, стали
частью другой, более гуманной системы жизни.
Вадим вытаскивал из военного мешка полнолицевые маски, чем-то похожие на
противогаз с прикрученной отходящей от подбородка к баллону трубкой. Вручил в руки
Маршалу и Кобалю, подошла очередь Ильи.
— Держи маску.
Тот не слышал Вадима, пытаясь в последний раз запомнить это место, не сказать, что
приютившее его, скорее заточившее в стенах комнаты временного пребывания, — Держи, тебе говорю! Я открыл тебе краник…
Илья взял маску и поднес к лицу, нюхая внутреннюю сторону, очищая от грязи, попавшей
из сумки Вадима, запачканное углубление для глаз. Надев на лицо эту гадость черного
цвета, покосился на Вадима и спросил:
— Что дальше?
— Идем. Смелее, путь открыт, — кивнул головой в сторону выхода Вадим.
Глава 3
Проходы Омса
По цепочке, друг за другом продвигалась группа к возведенным энергоблокам, проложенным вдоль стен по вертикали и горизонтали. Первым шел Вадим. Дотронувшись
до светового барьера, стерегущего утечку газа из Центра, Илья ощутил резкое
похолодание, обозначавшее туннельный рубеж.
— Он что еще и тепло задерживает? — через маску обратился он к Вадиму.
— Не только! Всю власть Центра… от попадания в него нечеловеческих тварей и других
воздействий на живой организм человека. Ты ощутил прохладу и свободу! Теперь можно
снять чертову маску.
— Как, разве ты не говорил, что мы зависим от Центра?
— Я не имел в виду, что без него нельзя жить, это все байки, чтобы держать жителей в
своих стенах. Ты, главное, не волнуйся. Когда снимешь маску и проделаешь
определенную операцию, то почувствуешь отдышку — это нормально. Если ты не
находился в Центре в течение года, ты легко перенесешь переход. А если больше года, то
шансов выжить практически никаких, твои легкие перестроятся к вдыханию газа, это уже
необратимый процесс. Я первый, потом Маршал и Кобаль, а ты после нас. Старайся после
снятия маски и попадания антидота в глаз больше вдохнуть воздуха и задержать дыхание
секунд на десять. Общее время 20 секунд. Смотри!
Сняв маску, не вдыхая воздух туннеля, Вадим присел на корточки, вытащил из кармана
аптечку с антидотом, взял шприц с тонкой, как волос, не заостренной иглой с
наконечником в виде шарика и капнул две капли в один, а потом другой глаз. Ту же
процедуру проделали Маршал и Кобаль, и все трое после двадцатисекундной задержки
воздуха спокойно задышали, настал черед Ильи.
Он наполнил легкие воздухом-газом, снял маску, держа ее в правой руке. Вадим медленно
подходил к нему с антидотом, стараясь прицелиться, не повредив оболочку глаза.
Неожиданно для всех Илья прокричал:
26
— Давай, — выдохнув немного воздуха, он невольно вдохнул новую порцию, позабыв о
предупреждении. Воздух тут же попал к нему в легкие, он рухнул на пол, задыхаясь.
Сердце жгло, легкие сдавило, будто в жарких тисках. Он бился в конвульсиях, как в
эпилептическом припадке.
— Замкните его, — кричал в истерике Вадим, — свяжите ремнем ноги, голову выше.