Иной. Том 1. Школа на краю пустыни
Шрифт:
— Спокойно! Даже не думай! — предупредил я. — Иначе я тебе этот ствол в жопу запихну.
Телохранитель пытается высвободить руку — хрен там плавал! Это я ещё не в полную силу сжал, а то и кость сломать могу. Судя по ощущениям, слуга был слабее своего господина.
Подходят остальные двое.
Низкорослый молодой человек в коротком плаще тоже похож на аристократа. Модельная стрижка, холёные руки, опрятный костюм. На шее виднеется татуировка. Его сопровождает шкаф с обезьяньей физиономией — скорее всего, тоже слуга.
— Что здесь происходит? —
Тут длинноносый боярич бросается на меня. Разворачиваюсь и ударом в челюсть сбиваю его с ног. Он шлёпается о барную стойку, падает и что-то мычит, схватившись за лицо.
Мои руки ещё полны энергии, но я знаю, что скоро придёт усталость. Надо бы поскорее заканчивать, а мне ещё с тремя противникам драться.
Пока отвлекаюсь на большеносого, оба телохранителя выхватывают оружие.
Правой ладонью отбиваю руку толстяка, и левым локтем бью с разворота ему в нос. Выстрел грохнул у меня над ухом. Бью в живот, и телохранитель сгибается пополам. Звучат хлопки. Что-то колет в грудь, шею и плечо.
Перехватываю руку амбала, выворачиваю так, что тот валится на пол. Выкручиваю изо всех сил, пока мужик не начинает орать от боли и пистолет не вываливается из его пальцев. Ногой отталкиваю оружие подальше.
Поворачиваюсь к бояричу с татуировкой на шее. Тот спокойно стоит, скрестив руки на груди, но взгляд растерянный, бегает от одного пострадавшему к другому.
Всё происходит так быстро, что посетители даже сообразить ничего не успевают. Сидят и ошарашенно таращатся на нас. Надя прячется за стойкой, а из служебного входа выскакивает управляющий с выпученными глазами.
— Ну что? — обращаюсь я к парню с татуировкой. — Зря права качаешь. Поднимайтесь и валите отсюда, пока я добрый.
— Хорошо, мы уйдём, — парень, чувствуется, нервничает, но говорить старается с достоинством, чтобы не выдать испуг. — Андрей, за мной.
— Он мне руку, кажется, сломал, — стонет шкаф, вцепившись в собственный локоть.
— Ничего страшного. Поднимайся, бери оружие и уходим.
— Скажи спасибо, что я тебе голову не сломал, — добавил я. — Заходите сюда, как к себе домой, стрельбу устраиваете. На первый раз прощаю, потому хуже будет.
Ушли. Носатый так и держался за выбитую челюсть, один слуга — за живот, второй — за сломанную руку.
В меня попали четыре пули: одна — в шею ключицы, одна в плечо, две в область сердца. Приятного мало, но главное, что крови нет, а ушибы быстро пройдут.
Динамический показатель энергии быстро падает, грозя обернуться дикой усталостью. Расслабляюсь, он замирает и начинает медленно расти.
Спустя пятнадцать минут, мы с Надей уже шли по тёмной улице, направляясь туда, где среди нищих бараков притаился дом моей подруги. В трактире пострадавших не было, но после перестрелки люди стали быстро расходиться, и только компания рабочих продолжила квасить. Я попросил управляющего отпустить Надю, и тот согласился. Час был поздний, наплыва посетителей сегодня больше не ожидалось..
— Ты зря полез в драку, — укоряла меня Надя. — Такое иногда случается. Надо просто поговорить с ними спокойно и твёрдо, и тогда они отстают и не доставляют больше проблем.
— Эти — благородные, — напомнил я. — Не отстали бы. Они считают, что мы все для них — холопы и обязаны исполнять любую их прихоть.
— И всё равно, я бы уладила дело миром. Когда стрелять начали, кто-нибудь мог пострадать. Ты, кстати, как? В тебя не попали?
— Попали, — усмехнулся я. — Но это пустяки, я даже не заметил.
— Повезло, что ты такой сильный.
— Интересно, что здесь делают эти бояре? Они же не просто так припёрлись в эту глушь?
— Да я сама не знаю. Благородные у нас — редкие гости. Может, на заводе какие дела? Или… точно, я, кажется, знаю. Скорее всего, они приехали охотиться. К западу отсюда… ну куда мы ездили, много выбросов. Видать, бояре прознали и приехали добывать энергию.
— Вполне возможно, — согласился я.
Версия выглядела правдоподобно. Если это действительно так, надолго эти два засранца со своими холуями здесь не останутся: поохотятся и уедут.
Мы зашли в тёмный двор и оказались у подъезда двухэтажного деревянного дома, где жила Надя.
— Зайдёшь? Или тебе надо обратно? — спросила она.
— Ну как я могу отказать? Школа подождёт.
— Ты уверен? — Надя зашла в полутёмный подъезд, в котором горела лишь одна тусклая лампочка.
— Абсолютно.
Поднялись на второй этаж, Надя открыла дверь, и я оказался в знакомой квартире со спёртым, пропахшем старостью воздухом.
— Мам, это Кирилл, помнишь, он был у нас? — сообщила Надя своей больной матери, которая, как и тогда, сидела в кресле-каталке и смотрела телевизор. — Он у нас погостит немного, хорошо?
— Ну пускай, пускай… — ответила безразлично старая женщина, словно даже не понимала, о чём идёт.
Разувшись и сняв курточку, я прошёл за Надей в её комнату. За последний месяц здесь не поменялось ничего.
Надя закрыла дверь. Она сняла заколку и распустила свои пышные шелковистые волосы, что спускались на плечи мягкими локонами.
— Тебе когда возвращаться? — спросила она.
— Утром, — соврал я.
— Правда что ли? Тебя на всю ночь отпустили?
— Ага, до утра я полностью в твоём распоряжении.
В увольнительном бланке было написано, что я должен вернуться до десяти вечера, но это не имело значения. Если у кого-то возникнуть вопросы, пускай задают их СКИФ. Но мне почему-то казалось, что данная организация не станет отчитываться перед директором школы в своих (а заодно и моих) действиях. Было просто глупо не воспользоваться ситуацией.
— Хорошо, — Надя взяла меня за руку, и мы сели на кровать. Заметив синяк на шее, она осторожно прикоснулась к нему. — Тебе сюда попали?
— Да. Ещё в плечо и сюда два раза, — я показал места попаданий. Только сейчас заметил в одежде небольшие пулевые отверстия.