Инсомния-4
Шрифт:
— Бинарное пространство, — усмехнулся сам себе. — Умно и элегантно, я мог бы и догадаться.
Нули и единицы, замкнутые комнаты и бесконечное ничто. Строгие прямоугольные формы и воронка тьмы, статика и неизменность против бесконечного круговорота. Творец этого места соединил две противоположные сущности, наложив их одну на другую.
Комнаты, которые на самом деле вплотную примыкают друг к другу, что понятно, если сломать стены. И бесконечную воронку, не имеющую ни конца, ни края, бесконечно закручивающуюся в спираль.
Только эти две системы не смешиваются, а соединены перемычками. Лестницы с дверями. И жертва постоянно переходит из одного пространства в другое. Из нуля в единицу и обратно. Из плюса в минус. Из альфы в омегу. Бесконечный змей, чья голова пожирает хвост.
Где в таком случае может прятаться создатель, который за этим всем наблюдает? Он не может находиться в одном из пространств, это бы нарушило равновесие. Так что искать его ни в комнатах, ни в бесконечной спирали смысла нет.
На перемычке? Вполне возможно, если суметь удержать равновесие. Но для этого он должен находиться одновременно на всех лестницах-перемычках, иначе он станет третьей силой, а система перестанет быть бинарной.
Но ведь в этом сне уже есть третья сила. Я. Ловец, обладающий собственным самосознанием и эфиром. И чтобы хрупкая система не разрушилась под моим весом, должно произойти одно из двух. Либо я должен попеременно перемещаться из одной системы в другую, как бы качая сон на качелях. Из комнаты в пустоту, а оттуда в комнату и так по кругу.
Но ведь я так не делал, а сон не рухнул. Я частенько задерживался в комнатах, даже падал в пустоте. Значит, мое присутствие не отягощает конструкт сна. Как такое может быть? Очень легко. Мое присутствие изначально было уравновешено другим ловцом. Создателем этого места и моим тюремщиком.
И если я нахожусь внутри этого места, то он — снаружи. И через образовавшуюся щель, я смогу туда попасть. Я выпустил волну эфира в мерцающую щель, которая прямо на глазах начала превращаться обратно в камень.
Творец запаниковал, раз нарушил главный закон построения снов. Сны должны меняться незаметно, когда путник или ловец смотрит в другую сторону. Потому что во сне замечаешь важное, а на такие вот «заплатки» невозможно не обратить внимание, раз они появляются прямо у тебя на глазах. А где заплатка, там и дыра.
Потому мой эфир обратился пламенем, отчего воздух задрожал. Нет, само пространство пошло волнами и загорелось. Лестница и комната, которые я видел, превратились скорее в картинку на холсте, который прямо сейчас расползался, съедаемый огнем.
И когда дыра стала достаточной, я шагнул в нее, погружаясь в темноту, одновременно почувствовав свободу. Я ощущал, что могу проснуться, но вместо этого заметил знакомое сияние. Даже не поверил своим ощущениям, но спутать такое было сложно.
Сон-клетка растаял, воздушный замок рухнул под собственным весом, а его создатель не стал пытаться меня преследовать или удержать. Да, такие сущности редко встречают врага лицом к лицу, предпочитая действовать с безопасного расстояния.
Я же двинулся в сторону сияния и даже не удивился, когда темнота вокруг начала постепенно обретать очертания подвального помещения. Каменный свод, голые стены, холодный пол. А в центре всего этого сидела знакомая фигура в позе для медитаций.
От нее во все стороны расходилось золотистое свечение, отчего мне казалось, что все помещение состоит из золота.
— Талер, ты хрена ли делаешь в моем якоре? — спросил я. — Опять.
Только сегодня его вспоминал и нате вам. Тут как тут. А это точно был он, все-таки мы много времени провели вместе, так что его ауру я хорошо запомнил. Да и способность тоже его, хотя я до сих пор не знаю, что это за свечение такое и из какого сна он ее достал.
И да, мы оба находились в моем якоре, это я тоже ни с чем не спутаю.
— О, Лаэр, — улыбнулся тот. — Так, так, так, а я пришел тебя спасать. Сижу тут, жду, а ты все не спасаешься и не спасаешься, — Талер, изображая кряхтение, медленно поднялся на ноги. — Я уж устал спасать и жрать хочется, между прочим. Сколько можно?
— Помощи от тебя… Неоценимо.
— Так и я о чем. Или ты думал, что я с алаварцами воевать сунусь? Нет, мое дело предупредить, а мечами махать это про тебя.
— Так это ты записку передал ту?
— И очень рисковал, между прочим, — наставительно поднял он палец. — А ты все равно прыгать начал.
— А здесь-то ты что делаешь?
— Так по якорям шебуршать — моя фишка. Здесь мне нет равных, этих тоже за пояс заткну. Да только тебя в якоре не нашел и понял, что тебя изолировали. Вот и создал маяк, чтобы притянуть. Не благодари.
— Даже и не собирался. Из клетки я сам выбрался, тебя уже на выходе заметил.
— Да ладно, — натурально удивился он. — Это что же там за клетка такая была, что я не пробился?
— Бинарная система с дублирующими попарными элементами. Под управлением другого ловца, который меня уравновешивал.
— А, эту схему я знаю, редкая и сильная штука. Если не знать, что делать. Но ты, видимо, быстро сообразил, что надо разрушать перемычки.
— Перемычки? — нахмурился я.
— Ну да, это самое слабое звено. Мосты там, лестницы, иногда коридоры или еще что, в зависимости от сна. Рушишь одну перемычку, сразу два элемента растворяются. И так, пока у ловца эфир не кончится. Система отличная, изолированная, но очень хрупкая, если знать, куда бить.
— Да-а… — протянулся я, стараясь придать голосу уверенности. — Конечно.
— Так, — нахмурился Талер. — Ты что-то недоговариваешь. Только не говори, что ты грубой силой прорвался к ловцу? Вместо того, чтобы обрушить весь конструкт, наградив ту мразь мучительным откатом, как и положено мужику?
— Забей, — вздохнул я.
— Так, что-то такое припоминаю, это же образное выражение? Что-то из лировского?
— Ага, как дела в якоре? А, сам чувствую.
Ловцов было трое, их источник сложно с чем-то перепутать. Но с собой они привели еще десятка два путников, скорей всего из числа приближенных стражников. Вряд ли у них наберется столько учеников, значит протащили других.