Инсомния
Шрифт:
Только вот я откуда-то знал, что к вечеру случится что-то плохое. Как будто мне об этом сказали, но я забыл кто и когда. И вообще без понятия, что должно случиться.
Поэтому просто повернулся к Еве. Девушка стояла в растерянности, кутаясь в плащ. Она переводила взгляд с меня на остальную толпу.
— Здесь нельзя оставаться, — произнес я. — Скорей всего до вечера мы не доживем, не спрашивай, откуда я это знаю. Надо уходить. Можешь пойти со мной, можешь остаться.
Она замялась и я ее не виню. Тут четырнадцать незнакомых людей, разбившихся на два лагеря. С одной стороны безопасней остаться с большинством на тихом и спокойном холме. Остаться, надеясь на чудо.
С другой стороны можно пойти за каким-то психом в неизвестность. Очевидный выбор, если бы не одно но. Я был старше, опытней и более приспособлен к выживанию в незнакомой местности. И еще чем-то выделялся на фоне остальных, хоть и сам до конца не мог разобраться в причинах.
— Я с тобой, — кивнула она, приняв решение.
Неожиданно, если честно. Я ждал каких-то вопросов, вроде «а какой у тебя план?» или «а что мы будем есть?». На худой конец, «а не полоумный ли ты маньяк?». Но, видимо, я сильно недооцениваю барменов и официантов.
— Ладно, пошли.
— Прямо сейчас? — удивилась она.
— У тебя какие-то дела остались?
— Ну, нет. Ладно, пошли.
Я не стал звать остальных. Там уже практически победила идея, что все обязательно станет хорошо, если просто сидеть на жопе ровно.
В мою же голову усердно вбивали мысль, что просто так человеку ничего не отваливается и за все приходится платить. А за любое счастье — бороться, выгрызая его самому. Спасибо наставнику за эти уроки.
Конечно, в любом правиле есть исключения. Например, Врум появился в моей жизни в качестве платы за все мои годы страданий. Но все равно не покидало ощущение, что я еще и должен остался, потому что не представляю, чем я заслужил такого милаху.
— Так малыш, — произнес я, выходя из круга камней. — В той стороне есть красивый лес, запомнил?
— Врум-врум.
— Я попрошу тебя провести нас. Ты же можешь парить над туманом и не дать нам заблудиться?
— Врум!
— С кем ты говоришь? — спросила Ева с подозрением.
— С Врумом. Он никуда не исчез. По крайней мере я все еще его вижу и даже могу потрогать.
— Ясно, — кивнула она, потупив взгляд. — Знаешь, я почему-то даже не удивлена. Ты такой же странный, как и всё вокруг.
— Потому я и хочу здесь остаться.
— Мне иногда кажется, что мы здесь оказались из-за тебя.
Я задумался. Отчасти в ее словах было что-то логичное. Какая-то неуловимая взаимосвязь. Но вспоминая все произошедшее, я не смог откопать ни единой причины, как мог тут оказаться. Нет, я тут точно не при чем.
Разговор на этом моменте как-то стих сам собой. Мы подошли к краю холма, вглядываясь в зеленоватый туман. Но вокруг не было ничего видно, кроме странной мглы. Такое чувство, что под нами бесконечные облака, разве что мерзкого оттенка.
— Эй, вы двое. Стоять!
Знакомый голос. Я даже обернулся, вскинув бровь. Этот засранец весьма настырный, должен заметить.
— Куда вы собрались? — спросил тот самый щегол, которому я вчера вывернул руку.
Хоть он со своими дружками и шел в нашу сторону уверенной походкой, словно король этого холма, но в паре метрах от меня все же затормозил. Значит, дрессировка прошла успешно, нужные рефлексы выработаны.
— Мы двигаемся к лесу, как я всем и предлагал.
— Мы решили, что будем ждать здесь, — возразил мажор.
— Ждите, — пожал я плечами.
— Вы тоже остаетесь.
— С чего это? — я натурально удивился.
— Потому что мы так решили, — в этот раз он указал рукой себе за спину. Мол не он с прихлебателями тут руководит, а демократия. — Ты можешь катиться, но она остается.
— Понравилась? — усмехнулся я.
— Че?
— Я убираюсь отсюда, — устало повторил я.
— Я с ним, — произнесла Ева.
— Вы как хотите, — добавил я.
— Слышь, ты…
Он не договорил. И нет, я ничего ему не сделал. Если бить каждого, кто на меня косо посмотрит, придется только этим и заниматься. Парень раздражал, но и сделать мне ничего не мог, так что я собирался просто уйти.
Но прервал нас очень странный, но при этом знакомый звук. Я очень часто слышал его в последние годы. Потому что часто играл с ребятами, что отыгрывали роль лучников. Это был звук спущенной тетивы.
Я на чистых рефлексах ушел в сторону, придавив Еву спиной к камню. Стрела просвистела мимо меня, воткнувшись щеглу в плечо. Парень дернулся, опустил взгляд и только потом заорал. Да, боль приходит не сразу, сначала шок.
Из раны мажора хлестала кровь, но при этом он не попытался выдернуть стрелу. Вернее попытался, но от боли упал на колени. Ну и хорошо, иначе можно сделать только хуже.
Примерно в этот же момент туман исчез. Просто разом вся мгла вокруг развеялась, словно дым. Вокруг холма стояли люди в броне и с оружием в руках. На глаз, тут около полусотни, но это только с нашей стороны холма.
Я видел кирасы, шлемы, щиты, копья, алебарды, ножны с мечами. Классическое средневековое войско в алых тонах. На кирасах и щитах у всех имелся одинаковый герб, то ли ящерица, изрыгающая пламя, то ли дракон без крыльев.
Один из солдат, выделялся на фоне остальных. Вместо брони и оружия — алый плащ с тем же гербом. Шлема тоже не было, лишь черная шевелюра зализанных назад волос. Человек вытащил из-под плаща кинжал и воткнул его в ухо лучнику.
— Брать живьем, — рявкнул он. — Всех.
Я понял, что местный командир говорит на другом языке, но я его понимал. Откуда-то в памяти всплыли незнакомые слова и я точно знал, что они означают «собака» и «обезьяна». А еще я заметил, что кинжал в ухе лучника просто растворился. Но думать об этом не было времени.
Невезучий лучник, что чуть не убил меня, еще не успел осесть, а первые ряды солдат уже сдвинулись с места в нашу сторону.
Я потянул Еву за собой, возвращаясь в круг. Мажор все еще орал, стрела пробила его навылет, но у меня не было желания ему помогать. Хотя там дел на минуту, но если даже правильно извлечь ее, парень может просто истечь кровью.