Инсомния
Шрифт:
— Это Туман, — произнес я, поднимаясь в круг. — Забей, я не знаю как это работает. Ты ведь даже не помнишь, как мы круг камней нашли, да?
— Эм… — протянул Хоуп. — Ну мы шли, шли…
— А потом нашли, да? — рассмеялся я.
— Ну, кажется да.
— Бинты есть? У меня в глазах все плывет от кровопотери.
— Сон можешь поддерживать? У Йозефа есть эфирный камень. А где Йозеф?
— Как все сложно. Память, как у рыбки. Сраный Туман.
Сын ректора вернулся только через час. Говорит, был в кругу вместе с нами, болтал с Отцом Сумрака, а потом раз и сидит на дереве, а до земли метров двадцать. А как туда попал — не помнит. Причем я на двести двадцать три процента уверен, что врет и прикидывается.
Хоть и не могу объяснить, почему я так думаю. Просто подозрительный парень. И хоть Хоуп прав, ничего плохого пацан нам не сделал, а каждый имеет право на свои секреты, но… Не знаю, мутный он какой-то.
А еще он ничего не смог сделать с моими ранами, мол, артефакт работает только на свежих. Что за артефакт? У каждого свои секреты и этот тоже остался с Йозефом, пополнив кучу других тайн вокруг парня.
Но он действительно не отрицал, что является единственным сыном ректора, но учится в академии инкогнито и поступал вместе с остальными, словно обычный ловец. А еще Отец Сумрака говорил, что детей ректора так просто не убьешь. Детей. Не сына.
Короче, мутный парнишка, но нос в чужие дела не сует. Поэтому, когда мы отправили его вон из круга, мол у нас тут свои дела и был уговор, он спокойно согласился и ушел.
— Ты понял, о чем говорил тот, фарфоровый? — спросил я Хоупа, когда все закончилось.
Он покосился на камни, но Йозеф все еще оставался где-то у подножия холма.
— Отчасти. Ты знаешь, где Скай?
— Нет. Просто ищу его, как и ты.
— Но он сказал у тебя спросить.
— Ты спросил, ты молодец, — я показал лунатику большой палец. — Но я без понятия, где это сновидение. Возможно, он считает, что я могу найти Ская. Скорей всего он в курсе, что мне снятся воспоминания его ловца.
— Ясно, — произнес Хоуп, поглаживая полевку. А затем, внезапно заговорил, не поднимая взгляда. — Когда мне было десять, дар впервые пробудился. Слишком рано, обычно лунатизм проявляется в зрелом возрасте. Я потерял контроль и… Призвал кошмары. Много. Сильных. Деревню, где я рос, разорвало за считаные минуты. А затем я двинулся к следующей, а кошмары шли по пятам.
— Твоя семья?
— Нет, я сирота. Если честно, мне до сих пор не жаль. Это был поганый народ, та деревня. Но до следующей я не добрался, пришел Справедливость, хотя дело было даже не в королевстве. Он обогнал местных ловцов, стражу, войска, всех. Рискнул жизнью, уничтожил кошмары, а прежде, чем я успел призвать новые, он защелкнул блокиратор на мне. Понимаешь? Ему было проще пристрелить десятилетнего пацана издалека. Но он прорвался, рискуя собой.
— Он что-нибудь объяснил? Почему он так поступил.
— Потому что он Справедливость, — усмехнулся Хоуп. — Если Справедливость скажет, что трава голубая, то это истина, возведенная в абсолют, и никто не посмеет ему возразить. Потому он никогда такого не скажет.
— Странный человек, странная власть, — произнес я в наступившей тишине.
— Быть монстром, это выбор, а не предназначение. Вот что он тогда сказал.
— Получается, Отец Сумрака отправил его спасти тебя?
— Ложь, — покачал головой Хоуп, но не очень уверенно. — Где Справедливость и где Сумрак? Ну не могут они быть связаны. Справедливость — второй после короля-бога, кто смог бы управлять архангелом, если бы это не было родовым сновидением. А Отец Сумрака — зло во плоти. Он отравляет все сущее, все к чему прикоснется. Ты сам видел, он изгнал эфир из места силы. Кощунство.
— Но про Йозефа он сказал правду, — я оглянулся на камни, но никто не поднялся на холм. — Да и в целом говорил вполне логичные вещи. Про катаклизм там… Реально из-за него произошел?
— Так говорят. Он уничтожил часть материка, а сам спрятался на Сумрачном Архипелаге. Но в катаклизме никто не выжил, так что и опровергнуть некому, кроме самого Отца. Но не ждешь же ты, что он во всем признается и раскается?
— Я вообще ничего не жду. Но он говорил про каких-то Джу и Ши.
— Легенда у бардов. Ее все рассказывают, в ней правды не больше, чем в остальных словах Отца.
— А что там насчет Созвездия? Ты что-то знаешь об этом?
Хоуп вздохнул и поднялся на ноги. Прошел к центру круга и взял две лопаты.
— Надо их похоронить. Нехорошо вот так оставлять.
— Понятно.
Типичный Хоуп разве что прямым текстом не говорит, не лезть ему в душу. И да, мелкого засранца я тоже припряг копать. Место выбрали рядом с холмом, чтобы не таскать далеко тела. Решили сделать одну братскую безымянную могилу и притащить камней.
Получился этакий курган, на который у нас ушел весь оставшийся день.
Шинара я похоронил отдельно, все-таки он действительно был отличным мечником и я уважал его целеустремленность. А еще я забрал с него трофеи. Склянки с какой-то бурой жижей, кольца с рунами, какие-то амулеты и прочее. Мечи похоронил с ним, все-таки это оружие мечника, оно должно оставаться с хозяином.
Что делают все эти побрякушки — я не знаю. Но уверен, что в склянках Нуллская Хмарь. А это автоматически делает меня весьма богатым ловцом, главное найти куда эту гадость продать. В академию меня с ней не пустят.
Физический труд сделал из обезьяны уставшую обезьяну, а из Лаэра непонимающего — Лаэра соображающего.
Во время воспоминания Хоупа я видел Убо, Врума и рыжую девушку. Но я точно уверен, что последняя не умерла на кургане, а успела уйти. Кто это был? Без понятия.
Но если восстановить поэтапно все события, то можно сделать простые выводы. Они сотворили какое-то заклинание, для которого были нужны Убо и Врум. Именно нужны, потому что Врум — сновидение, а Убо может сам сотворить только деревянную свистелку.
Значит, главной среди них была рыжая и если ее найти, то можно выбить ответы.
Врум отправил какой-то сигнал или луч, открыв путь к миру с зеленой луной и парящими китами, я видел это. Изумрудный осколок, куда протянулась первая нить. Оттуда волна пошла к черному шару, и ставлю два зуба из оставшихся, что это мой родной мир.
Потому что из черного шара протянулась нить, по которой пришел я и те, кто был рядом. Получается, если верить Отцу, то Ева была права. Она в первый же день почувствовала, что все это из-за меня.