Инсомния

Бо Вова

Еще их называют Детьми Гипноса, хотя религия и магия в этом мире тесно переплетены. Студиозам на подготовительном этапе выдают белые мантии, как знак их чистоты, а уже испытание показывает, достойны ли они носить этот цвет.

Этакая магическая презумпция невиновности, хотя остальные факультеты, как по мне, ничем не хуже.

Еще есть защитники, но этот термин мне кажется не совсем верным. Да и не один я так считаю, потому что защитники носят красные мантии и их все называют боевым факультетом. Сражаются боевые ловцы обычно с проявлениями кошмаров, вроде того же Архитектора, благо он тут не один.

Прорывы случаются, и сновидения часто проявляются наяву в реальном мире. И не всегда это сновидения добрые и пушистые. А еще есть те, кто лезет в калейдоскоп против воли самого калейдоскопа и такие случаи тоже надо пресекать.

Формально, среди ловцов считается недостойным принимать участие в войнах простых людей. Но на самом деле ловцы, это тоже люди, которые любят вкусно есть и хотят роскошно жить. Так что боевые маги в каждом войске — явление рядовое и само собой разумеющееся.

И состоят они в основном из выпускников красного факультета. А недостойной подобную деятельность, разумеется, считают выпускники факультета Хранителей. Так что вот вам и два конфронтирующих лагеря, созданных уже на этапе обучения.

Еще есть Искатели, что носят желтые мантии. Эти ребята вроде как местные умники. Они изучают мир снов, изобретают новые штуки, исследуют то, что еще не исследовано и все в таком духе. Например, тех же браслетов, связанных с большим каталогом снов, еще пятьдесят лет назад не существовало. Так что здесь это считается новшеством и прогрессом.

Последний факультет, это Проводящие, их цвет зеленый. Они несут волю калейдоскопа в мир яви. По сути, самоотверженные работяги, которые помогают простым смертным решать их простые проблемы. Основная специализация тут целители и заклинатели.

Лечить людей, помогать с погодой, создавать различные обереги, искать воду и все такое прочее. В каждом городе есть свой ловец, что живет в городской башне и ежедневно помогает людям со всякими проблемами. Это как раз из Проводящих.

Между прочим, после Ремесленников это самый многочисленный факультет. Затем с большим отрывом, но примерно поровну Защитников и Искателей, а меньше всего Хранителей.

— А остальные? — спросил я.

— Без понятия. Других направлений мало и встречаются они редко, чтобы выносить их в отдельные факультеты. Самое плохое, что может случиться на распределении, это Бесстрашные. Фиолетовый цвет.

— Звучит не так уж плохо.

— Их так зовут, потому что они не боятся кошмаров. Они — проводники кошмаров. Фиолетовых вообще стараются сразу убивать, как только они оканчивают академию. Будущие слуги Архитектора. Но в стенах академии их распределяют либо к красным, либо к желтым. Все-таки тут нейтралитет и все равны перед Вечноспящим.

— А еще какие есть?

— Да не интересовалась я. Там десятка два точно наберется, если собрать всю историю академии. А ей почти три тысячи лет.

— Началось, — произнес Хоуп ровным голосом.

— А ты не волнуешься, я смотрю.

— А чего мне волноваться? Моя мантия растает, как только я прикоснусь к кристаллу. И меня выпнут из академии. Даже калейдоскопу не нужны лунатики.

— Твой несгораемый оптимизм всегда меня воодушевляет. Может тебе в хранители податься? Или есть какая-то противоположность хранителям?

— Есть полная противоположность. Простой путник.

— Тоже не подходит.

— Очень даже подходит, — Хоуп поднял правую руку и потряс ею.

И мы только сейчас заметили, что второй рукав теперь тоже оторван, пусть и по локоть. А на запястье блестит новенький блокиратор. Я внимательно оглядел парня и понял, что старые никуда не делись. Теперь их стало четыре.

Я мельком глянул цифры над головой парня, но там все без изменений, ноль и пятерка.

— Это че за фигня?

— Он стал сильнее после испытания, — ответила Мэйси. — Мы все стали сильнее. Но Хоуп усилился так, что трех блокираторов стало мало и ему нацепили четвертый, чтобы он не смог снить наяву.

— И еще тебе кто-то рукав порвал, — прокомментировал я. — Не переживай, знаю, правые ты любил.

— Мне будет не хватать твоего сарказма, — произнес Хоуп и дернул уголками губ.

Я отвернулся и уставился на сцену с проводящим кристаллом. На такое проявление чувств мне нечего ответить, а шутить было неуместно.

— Ты пройдешь, — произнес я.

Если поверить, что бутерброд с ветчиной, то он будет с ветчиной. Почему в этом мире это правило не может быть универсальным?

Магистр Шархавакамакафо долго вещал со сцены о значимости и знаменательности сегодняшнего события в нашей жизни. Что-то переломный момент, шаг в новое светлое будущее, большую силу и ответственность… А нет, последнее где-то в другом было.

В общем, стандартная, мотивирующая речь, которая слабо действует на прожженного циника из другого мира. В котором дети иногда взрослеют к двадцати, а не к пятидесяти, как тут.

После вступления, началось само распределение. Студиозы по очереди выходили на сцену и касались камня. Через пару секунд их мантии прямо на глазах меняли цвет под восторженные аплодисменты из зала.

И если цвет не менялся, то эти аплодисменты переходили в овации. А вот некоторым не повезло. Мантии на них истлели за пару мгновений и тогда в зале повисала гробовая тишина. Таких студиозов, обычно ревущих, магистр Тивара уводила из зала, не забывая при этом тепло улыбаться и говорить им что-то ободряющее.

Мы сидели в самом конце и на сцену не торопились, отчего Мэйси уже конкретно так трясло. Нервишки у малой явно не железные.

Я стал внимательнее, когда на сцену пошли аристократы различных Домов. К сожалению, ни одна мантия не растаяла. И синих ремесленников из них выходило крайне мало. Впрочем, ни одного хранителя тоже.

Из моих знакомцев первым на сцену вышел красноволосый. Хаз, кажется из Дома Пепси. Разумеется, его мантия окрасилась алым, как раз в цвет волос. Теперь он еще больше стал похож на лохматый помидор.