Инсомния
Шрифт:
И еще в них есть эфир. Я так понял, что это их источник магии, местный вариант маны, чакры, ци, силы, праны или любого другого названия. Короче, эти шарики очень ценятся и дорого стоят. А еще вкусные. И сладкие. А я очень люблю сладкое.
Мне дали простую одежду. Штаны, рубаха, плащ, все в коричневых тонах и сделано из какой-то легчайшей, но прочной ткани. Обуви у них нет и не предвидится, мечом тоже не порадовали.
Мол, гнусное железо отравляет все вокруг. Ненормальные какие-то. Где вообще такое видано, чтобы у эльфов не было эльфийских клинков?
Еще мне дали ветку. Они назвали это посохом, но все же это скорее кривоватая палка. Типа вместо меча. Но самое эпичное – это разговор с проводником.
– Ветвь Древа бесценна и редка. Не многие внешние удостаиваются возможности нести с собой часть Древа.
– Это намек, что мне ее теперь надо холить и лелеять?
– Нет, когда продавать будешь, проси не меньше сотни орлов.
Чую, меня за эту палку и убьют. Орлы, с ударением на «о», – это вроде как местная валюта, распространенная по всему континенту. По-простому – золото. Реально у них тут до сих пор не придумали банковские векселя или чековые книжки хотя бы. Я бы обязательно придумал и сделал, если бы сам хоть что-то в этом понимал. А так только умное слово «вексель» знаю, и все.
– Так, ну и где они все? – спросил я, уперев руки в бока.
– Врум-врум.
– Вот-вот. Я для кого тут такой красивый стою в эльфийском пальто?
Кстати, зрение тоже стало острее. Ничего необычного, но в моем возрасте оно уже начало подводить, а тут вернулось в отличное состояние. Поэтому шевеление в небольшой роще неподалеку я заметил.
– О, а ушастый не ошибся. Вон они, Врум. Пошли что ли.
И я направился прямиком к роще, где заприметил движение. Это что за браконьеры-бандиты-разбойники тут живут, что к ним самим надо ходить? Или это тактика такая, чтобы жертва пришла уже уставшей?
Скат плыл рядом то с одной, то с другой стороны. Мне провели краткий курс по сновидениям, что бы это слово ни значило. Но Врум как раз считается у местных сновидением. И обычно должен находиться в своем мире.
А в реальности он поглощает эфир, чтобы воплощаться. И тут есть разные стадии в зависимости от количества поглощаемого эфира. Либо его видит только ловец, который заключил со сновидением договор, либо все вокруг. А если влить достаточно эфира, то другие еще и пощупать его смогут.
Что такое договор, как его заключать и почему я могу чесать Вруму пузико без всяких договоров – без понятия. Но я верю, что это потому, что скату нравится, когда я чешу ему пузико. Логично? Логично. Значит так и есть.
А так он вполне самостоятельный. Сам ест эфир и проявляется. В эльфийском Лесу много эфира, так что я не ошибся, посчитав его волшебным. Потому Врум там был видимым. Скорее всего в ночь сближения этого эфира везде много.
Это объясняет, почему китов и других скатов сначала видели все, а потом перестали. Сейчас же Врума вижу только я. А если его запасы иссякнут, всегда смогу накормить его шариками Камнецвета, мне не жалко.
– Куда путь держишь, путешественник? – раздался дружелюбный голос с верхней ветви.
Таким голосом обычно говорят в магазине, прежде чем впарить тебе какую-нибудь бесполезную дичь втридорога.
– Да вот, хожу, гуляю, воздухом дышу.
– И палочка у тебя интересная, – раздался голос сбоку, когда из-за дерева выполз увесистый детина с небритой мордой. – И плащ красивый. Где взял?
– Да вот в том лесу, – махнул я рукой. – Эльфы подогнали.
Видели бы вы их глаза. Жадность в пополам с неверием в собственную удачу. Да, местные реально любят всякие незамысловатые палки.
– А сам не ушастым будешь? – раздался голос сверху.
– Нет, – я откинул капюшон. – Лаэр из Лира. Путешественник, красавец, филантроп.
– Из Лира? – спросил детина. – Экак тебя далеко занесло от родимых мест.
– Ну вот, решил мир повидать, – улыбался я. – Людей посмотреть, себя показать.
– Так ты плащик-то сними, а то не видно ничего, – продолжал детина, почесывая пузо.
– Да и палочку свою оставь тут, – раздался голос сверху. – Тяжело наверно с такой тяжестью ходить.
Здоровый, судя по всему, главный. Засевшего в ветвях я не видел. А еще странным мне показалось, что их всего двое. Маловато для разбойничьего отряда. Я не разведчик, по лесам особо не лазил. Так что увидеть кого-то еще среди деревьев не мог.
– Да мне и так хорошо, – ответил я, провоцируя их. – Скучно здесь, пойду я, ребята.
– Никуда ты не пойдешь, придурок, – а вот и третий голос. И в нем не было ни капли веселости.
Впереди показался еще один из местной шайки. Выглядел он более сурово. Один глаз перекрывала повязка, на поясе висела короткая сабля, а в руках человек подкидывал тонкий кинжал.
Возможно, я ошибся по поводу главаря. Этот как-то больше походил на руководителя местной братии.
– Снимай все шмотки, клади посох и, может быть, уйдешь на своих двоих.
– Ага, конечно, – кивнул я. – Так вы меня и отпустите. Чтобы я дошел до ближайшей заставы и на вас настучал.
– Умный, – оскалился одноглазый. – Жаль, никто не любит умников.
– Вижу, – оглядел я троицу и улыбнулся. – У нас тут конфликт интересов. Предлагаю решить спор хорошей дракой.
Ну вот, только я порадовался, что научился бегло говорить на местном языке и даже умные фразы вставлять, не делая пауз, как у недоразвитого, как меня тут же обсмеяли. Обидно.
Троица начала гоготать, а я наконец расслышал еще один смех где-то у себя за спиной. Твою же мать, Лаэр. Проморгал одного прямо под носом. Не стоило заходить на их территорию. Если эти ребята из тех, что обдирают эльфийский лес, то явно должны что-то соображать в маскировке.
Я медленно снял плащ, свернул и положил его на ближайшее бревно, а посох прислонил к дереву. Все равно я не умею им сражаться, так что будет только мешать. Повернувшись к главарю, немного замешкался. Это что, страх?