Инспектор, спасите сына!
Шрифт:
Вот он. Здесь. Совсем близко. Мы не виделись много лет. И он ничего не скажет? Никак не извинится за прошлое?
– Нарушаете, гражданка, – Ярослав даже не смотрит на меня, просматривая права и страховку. – Ремень не пристёгнут.
– Сейчас пристегну.
– Протокол выпишу и пристегнёте.
Вот же козлина! Ведёт себя так, словно это я много лет назад изменяла ему, а не он мне! Придурок! Ну
«Посмотрела бы я на ваше лицо, инспектор, если бы вы узнали, что у вас сын растёт!»
Мужчина протягивает мне выписанный штраф и, будто смотря сквозь меня, произносит:
– Не нарушайте больше, счастливого пути.
Я со злости так резко поднимаю стекло, что чуть ручку не отрываю. Бросив документы на соседнее сидение, я прикусываю губу.
«Пошёл ты… Придурок.»
Специально не пристёгиваясь, я включаю поворотник и давлю на газ, выскакивая на проезжую часть. Настроение испорчено окончательно.
Наконец я добираюсь до адвокатской конторы, нахожу я ее не сразу, потому что здание жилое, а вход вообще со двора.
Выбравшись из машины, я с горем пополам все же нахожу нужную мне дверь.
Приходится немного подождать, но уже через минут пятнадцать адвокат освобождается, и я захожу в его кабинет.
– По какому вопросу, девушка?- спрашивает он.
– Стрельникова Василина. Мы с вами вчера созванивались, - напоминаю я ему.
– Ах, да-да, помню. Садитесь.
После недолгой процедуры подтверждения личности, когда я показываю паспорт и свидетельство о рождении, мужчина приступает к делу.
– Значит так, это мне передал участковый. Здесь ключи от квартиры вашего покойного отца и кое-какие вещи, которые были на нем, когда его обнаружили. Их из больницы передали, - адвокат выкладывает передо мной ключи и пакет с вещами.
– И… Это все?- уточняю я у мужчины.
– Ну, у меня, да. Но вам, девушка, ещё много чего сделать нужно. Вам первым делом следует найти или восстановить документы на квартиру, потом у нотариуса все это дело переоформить на себя, вступить в права наследования и, собственно, тогда уже сможете делать с недвижимостью то, что захотите,- объясняет мне адвокат. – Я в этой истории принимаю участие лишь в качестве давнего знакомого вашей семьи. Могу помочь, конечно, если требуется. Но за отдельную плату.
«Боже… И почему все это так сложно…»
Я вздыхаю тяжело. Молча и кивая, я выслушиваю адвоката, записываю все, что мне нужно сделать и какие документы собрать, после чего благодарю его и выхожу на улицу.
Глоток свежего воздуха немного проясняет мысли, но на душе все равно паршиво.
Я кидаю пакет с вещами отца на заднее сидение, плюхаюсь на водительское кресло и некоторое время просто сижу, откинувшись на спинку.
«Как-то все это совсем не так просто, как я предполагала… Но, раз уж ввязалась, нужно заниматься. Алина права, нельзя так разбрасываться. Нужно сделать все правильно.»
Я завожу мотор и трогаюсь с места. Не знаю, почему, но еду я совсем не в квартиру. Сейчас мне совсем не хочется быть там. Вместо этого я еду на окраину города, выезжаю немного за пределы жилых районов и оказываюсь на кладбище. Оставив машину на парковочной площадке, я медленно бреду по небольшой тропинке, пока ноги не приводят меня к небольшой оградке, за которой стоят два самых дешевых металлических креста с табличками.
Одна табличка уже совсем старая:
«Стрельникова Ирина Михайловна».
Вторая еще новая:
«Стрельников Николай Павлович».
Я ведь даже не была на похоронах отца. Наверное, все же стоит отдать дань уважения.
Я вздыхаю тихо, смотря на кресты, после чего произношу.
– Ну, здравствуй, отец.
Глава 6
Ярослав
«Вот же сучка!»
Я смотрю вслед удаляющейся машине Василины. Маленькая белобрысая стерва. У меня внутри все от злости буквально закипает.
«И надо же было увидеть ее именно сегодня! Какого черта она вообще забыла в этом городе? Ностальгия замучила?»
Я отхожу к машине, едва удержавшись от того, чтобы пнуть колесо служебной машин. Эта змеюка меня конкретно раздражает.
Напарник с удивлением смотрит на то, как я плюхаюсь на сидение служебного автомобиля, хватаю бутылку минералки, резким движением срываю крышку с горлышка и жадно глотаю воду, при этом я моя рука столь сильно стискивает саму поллитровую бутылку, что пластик с неприятным треском весь сжимается.
– Ого, Савельев, ты чего это?- спрашивает меня напарник.
– Ничего, твое дело на дорогу смотреть, вот и смотри!- огрызаюсь я, постукивая ногой. Меня сейчас явно лучше не трогать. Вообще, меня очень сложно вывести из себя. Даже Давида проще заставить злиться, чем меня. Я всегда держу себя в руках. Но эта дрянь. Ух, как же сильно она меня бесит! Всем своим видом раздражает.
Я швыряю бутылку на заднее сидение, а сам отхожу немного от поста, пока напарник следит за движением на дороге. Оказавшись в стороне, я отворачиваюсь от проезжей части, достаю пачку сигарет и закуриваю. В голове просто полнейший раздрай. В мыслях какая-то каша, а больше всего в голову лезут воспоминания о том вечере, когда все произошло.