Инспектор Вест в ужасе
Шрифт:
Толкая человека перед собой, он вывел его из кухни и загнал в чулан под лестницей в темную пыльную яму, забитую всякой всячиной. Человек, споткнувшись о какой-то хлам, упал. Грин, не обращая на него никакого внимания, запер дверь на ключ и вернулся на кухню, схватил за плечи все еще не очухавшегося длинного, волоком перетащил его во второй чулан и втолкнул внутрь.
Когда он покончил с этим делом, дышал он, как паровоз, но движения его стали более медленными и упорядоченными, ибо самое срочное было сделано. Он пошел
Опустившись на колени возле жены, он принялся осторожно отмачивать пластырь, действуя, как опытная медсестра. Запах спиртного ударил ему в нос, действуя как стимулятор, и Грин действительно почувствовал себя гораздо лучше. Глаза у Бетти тоже прояснились.
Наконец пластырь был снят, и Грин бросил его в камин.
— Теперь все олл-райт, — сказал он, но в голосе его звучало беспокойство. — Ведь ВСЕ олл-райт, правда?
Над верхней губой Бетти виднелась маленькая капля крови, единственный, как будто бы, след нанесенного ранения, если не считать легкого покраснения и припухлости кожи вокруг губ.
Она кивнула, глядя на него каким-то новым взглядом, губы у нее зашевелились.
— Ничего не говори, — предупредил он ее, — я сейчас принесу тебе кофейку и…
— ЧТО С ЭТИМИ ЛЮДЬМИ?
Она снова задрожала.
— Я запер их по кладовым под лестницей, — успокоительно сказал он. — Они в порядке, тебе о них не стоит думать… Полежи тут тихонечко, я пойду приготовлю крепкого кофе.
— Хорошо, — пробормотала она, — только не уходи надолго.
Грин посмотрел на нее с порога. Она все еще смотрела на него тем же незнакомым ему взглядом, который его немного беспокоил. Но он не стал терять время на раздумья.
Подойдя к входной двери, он первым делом запер ее на засов, потом отправился в кухню и поставил кофейник. Ни из одного чулана не доносилось ни звука. Он помыл лицо и руки холодной водой в кухонной раковине, потом достал из холодильника сливки и растворимый кофе, поставил все это на поднос вместе с двумя чашками и сахаром и отнес в переднюю комнату.
Бетти изменила позу: успела подняться и надеть свою шубу в рукава, после чего уселась в самый дальний угол дивана лицом к двери. На ее лице все еще сохранилось выражение смутного беспокойства, но сейчас оно было нивелировано слабой улыбкой.
— Все в порядке?
— Я? Мне хорошо…
— Не бойся, я же смотрю за тобой, — с необычайной нежностью сказал он. — Они теперь не посмеют до тебя и пальцем прикоснуться, так что тебе нечего опасаться. Если бы я мог предположить…
Он замолчал, размешивая сахар в чашке для Бетти, потом протянул ей.
— Постарайся выпить кофе, пока он горячий, ну же! Постой, вот что еще нужно сделать…
Он открыл бутылку с бренди и подлил немного в кофе.
— Теперь это настоящий нектар. Пей, моя маленькая.
— Орас, — произнесла
Он едва поверил своим ушам.
— Я? Но ведь ты…
— Ты был абсолютно великолепен. — Она засмеялась. — Как это ты справился сразу с ДВУМЯ?
Она протянула руку и поставила чашку. Он опустил на стол и свою, расплескав при этом немного кофе.
Совершенно неожиданно она обвила его шею обеими руками, прижалась к нему и разрыдалась громко и жалобно.
В этот момент для него все утратило значение. Все, кроме сказанных ею слов.
— Еще кофе? — спросил он.
— Пока хватит, Орас.
— Чувствуешь себя хорошо?
— Да, неплохо.
— Хочешь со мной поговорить?
Бетти облизнула губы.
— Все случилось так быстро, — пожаловалась она. — Я отдыхала, лежала у себя наверху.
Грин ясно себе представил, как она смотрела телевизор и лакомилась шоколадными конфетами, как он сам часто учил ее.
— У дверей послышался какой-то шум. Сначала я очень испугалась, а потом решила, что ты задумал надо мной подшутить.
Грин молчал.
— Потом они ворвались… — выкрикнула она тонким голосом.
— Если они посмели…
— Они действовали довольно грубо, но меня они не трогали… Ты понимаешь, что я имею в виду? Они велели мне встать с постели и заставили спуститься вниз. Так как в комнате было тепло, то я была легко одета. Ты мне всегда говорил, чтобы я как следует отдыхала перед обедом, вот я и легла в постель, а по телевизору показывали фильм про ковбоев…
Она замолчала, как бы чувствуя какую-то за собой вину, потом продолжила:
— Они заставили меня спуститься вниз в таком виде, как я есть, и сказали, что им надо потолковать с тобой. Они… ты видел, что они со мной сделали, Орас… Это было ужасно.
— Я все прекрасно видел. Ведь ты… ты не стала бы меня обманывать, правда? Они на самом деле тебя не тронули?
— Клянусь, Орас!
— Тогда все в порядке, дорогая.
Он встал со стула, придвинутого им к самой кушетке, и достал сигареты.
— Позднее мы решим, что же нам делать. А сейчас я пойду и выясню, что им нужно от меня.
— Орас, разве ты не знаешь?
— Я не уверен, — ответил он, — но кое о чем я догадываюсь. Бетти, мне думается, тебе лучше знать, что я не зарабатываю всех денег продажей щеток…
— Не глупи, — прервала она его, — или же ты считаешь меня дурочкой?
— ЧТО?
— Я великолепно знаю, что ты чем-то еще занимаешься на стороне.
— И тебя это не трогало?
— Почему это должно меня трогать? Ведь не я же этим занимаюсь! — просто ответила она. Губы у нее все еще оставались припухлыми, но капелька крови уже запеклась. Выглядела она необычайно юной и привлекательной, завернутая по самый подбородок в пушистый мех, наружу выглядывали одни коленки.