Инспиратор. Часть вторая
Шрифт:
– Довольно болтовни, – резко перебил Кюдор. – Девка и эти двое идут со мной.
– Конечно, конечно, – встрепенулась Зузана, отпустив Эниту.
Эни и Дэми мигом поспешили к Ярославу, но едва они приблизились к другу, как откуда-то сбоку раздался грубый мужской голос:
– А мне вот насрать на этого дозорного!
Яроc тут же приметил говорившего, им оказался довольно молодой плотный мужчина. Он сидел неподалёку на деревянном стуле с запрокинутыми на бочку ногами и держал в руках большую кружку. С прищуром посмотрев на Кюдора и сделав
– Да и на Лацемира насрать.
– Что ты такое говоришь?! – встрепенулся кто-то.
– То и говорю, что насрать. У нас был свой старец, а теперь его нет. Значит, мы сами себе хозяева.
– А ведь он прав! – выкрикнул какой-то пьянчуга из толпы, и сей момент в корчме поднялся гул. Люди принялись спорить. Кто-то кого-то даже ударил, и друзья занервничали.
– Постойте! – заговорила Зузана. – К чему нам ссориться? Разве мы плохо живём? Еда есть. Вода есть. Да и выпивка имеется. Все видели, как мне не хочется их отпускать, но раз человек Лацемира настаивает, то пусть идут от греха, а мы продолжим жить как жили.
– Да и хрен с ними! – вновь воскликнул кто-то из толпы.
– Пускай катятся! – добавил пожилой старик.
Одобрительные возгласы зазвучали на всю корчму. Сидевшему на стуле молодому мужчине это явно не понравилось, и он толкнул бочку ногой так, что та с грохотом рухнула на пол. Люди мигом притихли, а привлёкший к себе внимание плотный мужчина ловко вскочил на ноги и озлобленно выкрикнул:
– Трусы! Так и будете пресмыкаться до конца жизни!
– Угомонись, Сверр! – обратилась хозяйка по имени к молодому мужчине.
– Зузана! – озлобленно бросил Сверр в ответ. – Ты такая же жалкая, как и твой муженёк. Едва сраку припекло, сразу на поклон идёшь!
– Пойди проспись, Сверр! – выдал кто-то из толпы.
– Да пошли вы все! – грубо отрезал Сверр и, бросив кружку на пол, побрёл на улицу.
– Всё! Корчма закрыта! – сердито оповестила Зузана. – По домам!
Недовольные мужики, немного поворчав, побрели на улицу. Кюдор же обождал, пока люди покинут помещение, а затем кивнул головой Ярославу и повёл друзей к выходу, но едва они подошли к двери, как их окликнула Зузана. В руках женщина держала необычный на вид струнный инструмент и через мгновение протянула его Дэмиду:
– Возьми, милок.
– Да на кой он мне, – произнёс Дэмид, но внезапно, заметив слезинку на щеке Зузаны, почувствовал себя неловко.
– Возьми, пригодится.
– Ну ладно, – выдал Дэмид, взяв в руки музыкальный инструмент.
– И ещё, – добавила Зузана, взглянув на Кюдора. – Сверр. Он не оставит вас в покое.
– Что вы имеете в виду? – спросил Ярослав.
– Ничего, – грубо вставил Кюдор и тотчас скомандовал: – Все на выход, живо!
Оказавшись на улице, дозорный молча зашагал вперёд, и друзья потихоньку побрели за ним.
– Чего это с ней такое было? – удивился Дэмид, закинув музыкальный инструмент за спину. – Откуда эти слёзы?
– Может быть, она к вам привязалась? –
– За два дня-то? Не думаю.
– В избе я ухаживала за её больным мужем, – заговорила Энита, – и видела там несколько подобных инструментов. Они были без струн.
– Может, он когда-то играл на них? – предположил Ярослав.
– Скорее всего, – ответила Энита, – вот на Зузану и нахлынули воспоминания. Наверно, ей стало грустно.
– Ну, хватит болтать, – прервал друзей Кюдор, резко остановившись. – Слушайте внимательно. С этой минуты вы подчиняетесь моим приказам и делаете всё то, что я говорю. Уяснили?
Друзья одобрительно кивнули, и Ярослав сиюсекундно решился на вопрос:
– Простите, но куда мы дальше?
– Сперва к деревне Духов, а там уже и до Сердцелесья рукой подать.
– Но ведь скоро стемнеет, – аккуратно вставил Дэмид, – а я слыхал, что ночью в лесу опаснее, чем днём.
– Ты и представить себе не можешь насколько опаснее, – сурово произнёс Кюдор.
После такого ответа друзья решили продолжить путь в молчании. Уже на окраине деревни Ярос заметил того самого молодого плотного мужчину, которого в корчме называли именем Сверр. Он стоял, облокотившись на частокол, и пристально наблюдал за друзьями. Ярославу такое поведение показалось очень подозрительным, и он захотел предупредить Кюдора, однако боясь спровоцировать дозорного, всё-таки решил промолчать. Покинув деревню, Ярос, Дэмид, и Эни продолжали молча следовать за Кюдором. Путники прошли около пяти километров, но едва принялись опускаться сумерки, как дозорный резко свернул с тропы. Дэми взволновало такое действие, но он понимал, что ему стоить держать рот на замке, и потому слегка толкнул Ярослава, дабы тот попробовал разузнать, в чём причина. Ярос был взволнован не менее и сам уже собирался поинтересоваться, так что толчок в спину лишь придал ему уверенности.
– Зачем мы сошли с тропы? – спросил Ярослав.
– Ночью идти тяжело, – ответил Кюдор. – Поищем место для ночлега.
– Будем ночевать в лесу?!
– Да.
– Но разве это не опасно? – заговорила Эни. – Мы могли бы провести эту ночь в Радунице и выйти утром.
– Ни за что! – вставил Дэмид. – Я бы там и минуты не выдержал. Лес, значит, лес.
– Остановимся здесь, – внезапно оповестил Кюдор, указав рукой на большое поваленное дерево, и тут же добавил: – Начинайте собирать дрова.
– Ночь наверняка будет очень холодная, – произнёс Ярослав, – насобираем побольше, чтобы не замёрзнуть насмерть.
– Как знать, что ещё лучше, – пробурчал Дэмид, сняв со спины музыкальный инструмент и прислонив его к поваленному дереву.
– О чём это ты, друг?
– Замёрзнуть насмерть или быть растерзанным жуткой тварью.
– Дэмид! – возмутилась Энита. – Сейчас же прекрати эти глупые рассуждения.
– Лучше замёрзнуть, – резко вставил Кюдор, бросив строгий взгляд на Дэмида, а затем, выдержав небольшую паузу, добавил: – Верь мне.