Инстинкт бойца
Шрифт:
21
Москва
Эйдинов вынул из сейфа бумажный пакет с пистолетом Заплетина, взял со стола ключи и, поманив за собой Марковцева, прошел в комнату для допросов.
– С этой минуты для тебя начинается основная работа.
– Полковник вынул из пакета оружие и некоторое время не сводил с него глаз. Затем пододвинул пистолет к Сергею.
– Тебя проконтролировать?
Эйдинов обращался к Марковцеву, но смотрел на пакет, и с таким выражением лица, словно его вот-вот должно было вырвать.
– Я тебя спрашиваю, - повысил он голос. Полковник не сомневался в Марке как в профессионале и прекрасно помнил место из обвинительного заключения: "Находясь
Откровенный и прямой вопрос о контроле Эйдинов позаимствовал у генерала Прохоренко.
– Было бы неплохо проконтролировать Марка на этом первом задании, сказал тот.
– В дальнейшем нерационально и глупо приставлять к нему человека.
Беседа с приехавшим из Управления Прохоренко произошла сразу же, как только Эйдинов закончил допрос старшего лейтенанта Заплетина.
Прослушав длительную беседу, записанную на пленку, генерал выкурил сигарету и в течение десяти минут молча анализировал ситуацию. Как всегда, выводы его были лаконичными и грамотно выстроенными.
– У нас мало времени, - генерал испытующе глянул на Эйдинова.
– Будем исходить из того, что майоры Казначеев и Тавров лишь пешки в этой игре. Стало быть, над ними стоят полковники и генералы из разведывательного управления или Генштаба, преследующие определенные, пока не совсем понятные цели. Держать у себя Заплетина нам нет смысла. Он не то чтобы все рассказал, просто нам большего не требуется. А вот его наверняка уже хватились - не пришел на место встречи. Рано или поздно наши вечные "друзья" из ГРУ выйдут на нас.
– Прохоренко хмыкнул и после нескольких секунд молчания продолжил:
– К тому же он все равно не жилец, не сегодня так завтра его уберут. Я еще удивляюсь, что этого не произошло до сих пор. Информация о нашем участии в деле уйти не должна. Иначе на нас начнут давить либо сверху, либо снизу - выберут оперативника из твоей группы и шлепнут его. Может, мы и пожалеем о ликвидации Заплетина, но выиграем время.
Вспомнив эти слова, Эйдинов хмуро оглядел агента. Разговор не складывался, Марковцев по привычке дерзил и, похоже, нервничал, о чем полковник, не мешкая, осведомился.
– Нет.
– В утвердительной форме короткий ответ агента не прозвучал. Он скорее вопрошал: "Я нервничаю?"
– Советую тебе не утруждать мозги догадками. Ты спускаешь курок, большего от тебя я не требую.
– Утруждать?!
– изумился Сергей.
– Вы еще раз взгляните на меня, Владимир Николаевич. По-вашему, именно так выглядят полные болваны?
– Ствол назад не тащи, - закруглился полковник.
– И не забудь стереть с него отпечатки пальцев.
– Владимир Николаевич, - вставая, словно у него невыносимо болела спина, Сергей сморщился, - вы со своей женой на эту тему поговорите. И потом: не разговаривайте со мной как с наемным убийцей, я ваш агент по особо щекотливым поручениям. Так мне нравится больше.
– Мне отрекомендовали тебя как дерзкого человека. А ты просто хам.
– А еще я негодяй. Об этом вы тоже узнаете. Мне нужна машина, чтобы отвезти Виктора до места. Ключики дадите?
– Я дам тебе не только ключи. С тобой поедет Петров.
– Да? Ну ладно. Но если Петров сунется не в свое дело, я положу его рядом с Заплетиным.
Эйдинов подался вперед:
– В каком смысле - не в свое дело?
– Вы дали мне работу, дали ученика. Вот пусть он сидит и не рыпается. Пусть учится.
– Марк заиграл желваками и нервно хрустнул пальцами. Заплетин не тот человек, которому можно просто пустить пулю в затылок. Прежде всего он - солдат. А тебе этого не понять, полковник. Ты не знаешь, что такое спать на снегу, в день покрывать стокилометровые расстояния и задыхаться от бега. Как убивать и изо всех сил пытаться не спрашивать себя - зачем это нужно. Это кому-то нужно, а мучаешься ты. У меня свои методы, свои подходы к людям. Так что предупредите Петрова.
***
Заплетина выводили, как и привезли на Большую Дмитровку, через запасной выход во дворе здания, на запястьях наручники, на голове вязаная маска.
– Ну что, Витя, поехали?
– Марковцев освободил старшего лейтенанта от маски.
– Ты извини, наручники с тебя я потом сниму. Приедем на место, и сниму. Обещаю.
Марк не нервничал, но чувствовал себя не в своей тарелке. Как назло, в голову лезли воспоминания. Он видел перед собой молодого, неопытного лейтенанта, который хотел выглядеть бывалым, тертым офицером спецназа. Он и стал таким, но перешагнул через запрещенный рубеж, следуя чьим-то оставленным на пограничной полосе следам. Издержки профессии. А до того были слезы - настоящие, когда он, двадцати с небольшим лет, по сути пацан еще, Витя Заплетин, молчал под тяжелыми пытками. Тогда для него все было реальностью: ракетный комплекс, пароль и допуск, страдания товарища, свои собственные мучения на фоне абсолютно теоретической Родины-матери, перед которой, интересно, он испытывал натуральный долг.
Через десять минут неторопливой езды по столичным глумливо наряженным улицам, не пытаясь определить, следует ли за ним машина с другими оперативниками, ибо ему было наплевать, Марк притормозил перед магазином.
– Я водки куплю, будешь?
Заплетин покачал головой. Он прекрасно понимал, куда и зачем везет его бывший инструктор. Он не смирился со своей участью, просто понимал, что пришло время. С одной стороны - рано, с другой - в самый раз. Надоело все, обрыдло. Он и в наручниках мог рвануть дверцу машины и выскочить, но не хотел получить позорную пулю в спину. Даже если Сергей не выстрелит, то остролицый худой опер, сидящий позади, выполнит свою работу.
Марк завозился, доставая из кармана сигареты, несколько раз щелкнул зажигалкой.
– На, закури, Витек. Покури - и поедем.
С Кольцевой Сергей свернул на дорогу до Подольска, выбрал более-менее удобный съезд и скрыл машину в кустах. Опять вспомнился вечер после учений. Как и обещал, в тот же день Марк усадил Виктора на койку в его первой роте и долго молчал, глядя в зеленоватые глаза лейтенанта. Они пили горячий чай, болтали ни о чем, и Виктор забыл, что капитан обещал кое-что рассказать ему. Вспомнил об этом только на следующий день, но спросить не решился, "Как безболезненно и быстро уйти из этой жизни и как помочь товарищу, если тот не в состоянии идти. Это часть нашей работы". Ответ на эти вопросы пришел только сейчас. Теперь они оба должны помочь друг другу. Сергею Максимовичу еще шагать по этой земле, а вот Витя Заплетин идти уже не в состоянии.