Инстинкт
Шрифт:
Ему солгали, дали под дых.
А еще его все это жутко бесило.
— Я вас больше не знаю, дамочка. Все, что ты мне говорила, было ложью. И я говорю о каждом слове из твоих уст. Даже о твоем имени. И как я должен в это поверить? Довериться тебе? Как я смогу снова тебе поверить?
— Я все еще твоя тетя Менни.
Ага, точно. Это так?
Была ли она Меньярой, жрицей вуду и креольской акушеркой, принявшей его роды, или же египетской богиней Маат, родственницей Коди? Или же древнейшей богиней Кэм, родственницей Калебу и Ксеву?
Как
— Нет, ты мне чужая. Некто, использовавший мою мать для своей выгоды, сделавший ей очень больно при этом говоря, что она может верить тебе, — Ник увернулся от руки, которую она протянула, чтобы дотронуться до него. Он был не в настроении. Все происходило слишком быстро.
Если честно, он уже и не знал, кому верить.
Кроме себя самого. Пусть он и знал, что Амброуз не совсем в своем уме, но тот по крайней мере на лгал. Особенно о его матери и ее благополучии. В этом он точно мог быть уверен. Амброуз лишь хотел спасти свою мать.
Насколько он знал, все остальные, даже Коди, врали ему. Он не хотел себя мучить, но в этом стоило признаться. Ливия была права на все сто процентов.
Никому нельзя доверять.
Он больше не знал, кто есть кто. Казалось, вокруг него одна ложь. От этого кружилась голова. Если честно? Ему хотелось, чтобы его снова вернули на землю. Нужен якорь, чтобы он перестал чувствовать себя потерянным и растерянным.
— Я вообще каджун?
Меньяра рассмеялась.
— Да, Николас. Это точно. Твоя бабушка была настоящая, играющая зеко каджунка, ты бы ей гордился.
Ну хоть это осталось. Слава богу. Он не был уверен, что вынес бы новость, что он внук какого-нибудь нефтяного магната.
Загремел гром, замигал свет, наступила тьма.
К несчастью, она напомнила ему, что нужно было сделать.
— Мне нужно найти Глаз Ананке, чтобы разобраться с этим беспорядком. Кто-нибудь о нем слышал?
Четыре пары глаз смотрели по сторонам, отказываясь повернуться к нему, давая понять, что он как всегда единственный идиот в комнате.
— Что?
— Где ты услышал этот термин? — спросила Меньяра.
Ник решил было ей не отвечать. Он не должен был ей ничего, учитывая, сколько раз за годы она солгала ему. Но с другой стороны…
Какая разница? Он устал от лжи, устал играть в игры.
— Амброуз сказал мне найти его.
Менни нахмурилась.
— Амброуз?
— Ага, будущий я. Очевидно, через несколько веком мне на лицо припечатают лук Темных Охотников. Хотел бы я, чтобы Артемида выбрала на моем теле место получше. И я скоро стану бездушным Малачаем, желающим покарать человечество и съем демона, чтобы путешествовать во времени. Жаль, что время ограничено и я смогу лишь прийти сюда и сказать себе найти Глаз и использовать его, чтобы исправить испорченное, — он посмотрел на Коди. — Так что это такое?
Сими нетерпеливо подняла руку.
— О, о, о! Сими наконец-то знает ответ! Он в страшной-страшной комнате, в страшном храме на самом нижнем уровне владений Аида. По крайней мере он там был, и вряд ли кто-то его забрал, потому гадкая сварливая собака с кучей голов злится каждый раз, когда туда кто-то спускается. И этому так же не рады драконы и люди со змеями на головах.
Коди кивнула.
— Ага, это правильный ответ. Цербер и горгоны немножко собственники, когда кто-то проникает в Тартар, чтобы побеспокоить их.
Настала очередь Сими удивиться.
— Что? — она невинно захлопала глазами. — Я там в детстве в прятки играла. Дядя Аид устраивает отличные вечеринки на Хэллоуин. Но… Сейчас я не могу пойти туда на танцы, учитывая, что никто не знает, кто я такая, ведь я появлюсь на свет лишь через пару сотен лет.
Меньяра вздохнула.
— Мне там точно не рады. Пока я была египетской богиней Маат, мой пантеон вел войну с олимпийцами. Как только я войду в их реальность, они тут же об этом узнают и налетят на меня.
Ксев скрестил руки на груди.
— Мое детство научило меня одному — как скрывать свои силы и проходить через реальности, в которых меня видеть не хотели. Именно так мне удавалось незаметно навещать свою жену под носом у сеферилов, которых учили выслеживать и убивать таких, как я.
Он посмотрел Коди в глаза.
— Хотя я знаю, что это, но не знаю, как оно выглядит. Если кто-нибудь скажет мне, что я ищу и где это, я смогу это забрать.
Меньяра усмехнулась на его предложение.
— Все не так просто. Лишь Бог Судьбы может дотронуться до него, и Глаз его не уничтожит.
Коди прикусила губу.
— Во мне твоя кровь благодаря моей матери. Я могу к нему прикоснуться?
— Учитывая кровь твоего отца, не знаю. Особенно учитывая, что он делил чрево с Ашероном. Да и ты не в своем истинном теле… Не знаю, что может произойти, если ты до него дотронешься. Не стоит так рисковать, чтобы узнать.
Ник нервно хохотнул.
— Лично я голосую за то, чтобы моя девушка осталась с Сими присматривать за моей матерью на случай, если ее похититель совершит попытку номер два.
Ксев покачал головой.
— Нам нужна либо девушка, либо Чаронте, чтобы отвести нас к нему, я-то ничего об Аиде не знаю, — он приподнял бровь, глядя на Меньяру. — Да кто он вообще такой, этот Аид?
— Олимпийцы были детьми Титанов, ставшие греческими богами после того, как тебя прокляли и изгнали.
Коди вызывающе улыбнулась Нику.
— А почему бы не пойти и Сими и мне?
Ник указал на неработающие лампы.
— Аллё? Сверхъестественный шторм? Где-то свободно разгуливает Ирре. На окнах мемитимы. Зайттигеры за каждым углом. Тут еще и Тиамат, Калеб, которого тошнит, мама без сознания. Завид куда-то исчез, и я не знаю, что думать о Ливии. Кто-то хочет еще что-нибудь добавить к этому огромному гемморою?