Институциональная экономика
Шрифт:
На третьем этапе система компенсации – вергельд (деньги, уплачиваемые следующему в роду после убитого) постепенно заменяет возмездие (во всех случаях, за исключением преднамеренного убийства). Этот переход от lex talionis к вергельду можно объяснить в терминах обмена по Коузу. Lex talionis предоставляет жертве надежное право, которым она может воспользоваться при поддержке правовой системы, – право на осуществление наказания. Какая из сторон ценила это право выше – жертва или ее обидчик? Очевидно, что после того, как остынет гнев и возмущение жертвы, потери для обидчика в случае осуществления наказания будут выше, чем выгода или удовлетворение тех, кто реализует наказание (сама жертва или ее клан). Если бы жертва отказалась от права осуществить
Другие аспекты закона возмездия, как, например, непоколебимость этого закона, отсутствие влияния субъективных факторов (в том числе ответственность без вины), ответственность клана за проступок отдельного члена клана, также способствовали созданию условий для обмена по Коузу.
Но возникает вопрос: почему подобный обмен не стал возможным на более ранних этапах? Видимо, не потому, что богатство общества было ограниченным, как утверждал Познер. Ведь речь шла о богатстве всего клана, поскольку за причинение вреда отвечал весь клан. Дело в том, что в «естественном состоянии» человечества отсутствует четкая спецификация прав и нет того исходного наделения правомочиями, которое необходимо для того, чтобы обмен стал возможен, нет той исходной точки, с которой стороны могли бы начать переговоры. Жертва могла произвольно выбирать меру наказания обидчика, а это увеличивало трансакционные издержки в ситуации, когда на переговоры могли существенно повлиять накаленные эмоции.
Таким образом, переход от возмездия к возмещению причиненного вреда можно объяснить с точки зрения эффективности. Во-первых, осуществление возмездия накладывает определенные издержки на обидчика, однако не приводит к прямым выгодам для жертвы, оставляя тем самым некоторый излишек, который стороны могут получить, заключив сделку. Во-вторых, осуществление функций наказания и сдерживания преступлений обладает свойствами общественных благ. Издержки осуществления наказания несет один человек, а выгоды от сдерживания преступлений распределяются на всю группу. Поэтому по мере того как уровень «общинности» снижался, издержки осуществления возмездия увеличивались, обуславливая переход к публичному праву. Вместе с тем возможность «торговли» правом на возмездие позволяла жертве, осуществляющей частное принуждение, иметь выгоды от своих частных усилий посредством получения «выкупа» (вергельд) от обидчика за отказ применить наказание.
3.4. Альтернативные режимы прав собственности
В соответствии с теоремой Коуза, как было показано выше, права собственности имеют значение для эффективности лишь в мире положительных трансакционных издержек. В этом разделе мы рассмотрим только издержки спецификации прав собственности и издержки контроля и принуждения к соблюдению установленных в обществе прав собственности. Мы будем использовать общее название, которое объединяет эти два вида издержек – издержки исключения из доступа к правам собственности. Проблемы с эффективностью распределения ресурсов возникают только в том случае, если эти издержки исключения из доступа к правам собственности настолько высоки, что препятствуют установлению исключительных прав собственности.
Отношения собственности можно представить как действующую в обществе систему исключений из доступа к материальным и нематериальным благам. Если ограничений нет и никто не исключен из доступа к благу, то ресурс находится в свободном доступе, т. е. ресурсы принадлежат всем или никому. Наиболее высокая степень исключительности характерна для частной собственности. Неоинституциональная теория говорит об исключительных правах собственности (exclusive property rights) , а не об абсолютных правах собственности, во-первых, потому, что определение прав собственности поглощает ресурсы и требует чрезвычайно высоких издержек [33] , и, во-вторых, потому, что невозможна полная защита прав собственности и опасность воровства является подтверждением этого.
Альтернативные режимы собственности создают различные стимулы для индивидов, и, меняя режимы прав
3.4.1. Общедоступная собственность
Доступ к этой собственности открыт всем, и никто не может быть исключен из пользования ресурсом, при этом доступ регулируется принципом «первый занял – первый воспользовался». Общедоступная собственность складывается, если ресурс не является ограниченным, а также в том случае, если издержки по установлению и защите индивидуальных прав собственности выше, чем выгоды от установления этих прав. Природа стимулов, которые порождает общая собственность, такова, что ресурсы, находящиеся в общей собственности, подвергаются опасности чрезмерной эксплуатации: истощается плодородие почвы, уменьшается количество дичи в охотничьих угодьях. «Общедоступные ресурсы производят ограниченное количество единиц ресурса, так что использование его одним лицом уменьшает количество ресурсов, доступных другим» [Ostrom, 1994]. В литературе описаны реальные трагедии, вызванные этой проблемой: голод в Эфиопии в 1970-х годах, истощение рыбных запасов.
Примером подобной чрезмерной эксплуатации ресурса может служить схема прав собственности на федеральные нефтеносные участки в США в начале XX века. Нефть под землей залегает часто на большой площади, а отдельные лица могли приобрести для разведки участки не более 20 акров, на которые после обнаружения нефти можно было получить титул собственности по цене 2,5 долл. за акр. Это означало, что каждый индивид получал право собственности на нефть только после того, как поднимал ее на поверхность. В результате каждый старался добыть как можно больше нефти и сделать это как можно быстрее. Вдоль границ участков бурили лишние скважины, высокие темпы добычи уменьшали общую нефтеотдачу за счет ослабления давления под поверхностью, и относительно меньшую часть нефти можно было поднять на поверхность, кроме того, для этого требовались специальные дорогостоящие насосы. Добытую нефть помещали в хранилища (открытые резервуары или стальные цистерны), где она испарялась, могла возгореться и была подвержена порче [Libecap, 1984].
В 1968 году Гарриет Гардин написал статью «Трагедия общедоступной собственности», в которой описал примеры расточительных действий людей, приводящих к истощению ресурса, находящегося в общем пользовании [Hardin, 1968]. Гардин рассуждал следующим образом. Представьте себе пастбище, доступное всем. Каждый пастух как рационально мыслящий экономический агент стремится максимизировать свою выгоду. Явным образом или неявно он задает себе следующий вопрос: «Какова будет моя полезность, если я добавлю еще одну корову к моему стаду?» Эта полезность складывается из положительных и отрицательных компонентов.
– Положительный компонент представляет собой функцию от увеличения стада на одну корову Поскольку пастух получает весь доход от дополнительной продажи мяса сам, то положительная полезность будет равна +1.
– Отрицательный компонент – это функция от дополнительного уменьшения количества травы при выпасе еще одного животного. Но этот эффект – истощение ресурса вследствие увеличения стада еще на одну корову – ложится не на этого пастуха, который должен принять решение об увеличении стада, а распределяется равномерно между всеми пастухами. Поэтому отрицательный компонент для каждого отдельного пастуха, принимающего решение, будет только какой-то частью от (—1).
Складывая эти частичные полезности, рационально мыслящий пастух сделает вывод, что вполне разумно добавить еще одну корову к своему стаду. Но точно так же рассуждают все пастухи. В этом и заключалась, по мнению Гардина, трагедия общедоступной собственности. Она возникает всякий раз, когда лицо, принимающее решение, совершает действие (добавляет еще одну корову к своему стаду или идет ловить рыбу), которое приносит выгоду ему самому, но создает при этом существенные внешние эффекты для других, так что общие потери при этом перевешивают выгоды от этого действия. Если мы представим проблему общей собственности в формальном виде, то получим «дилемму заключенных», где отсутствие кооперации между двумя игроками приводит к неэффективному для обоих игроков результату, что и носит название «трагедия общедоступной собственности».