Институт будущих магисс
Шрифт:
— Либо играет со мной, как кошка с мышью. Стремится сделать мою жизнь невыносимой, заставляет жить в постоянном напряжении... Однако, надо сказать, он очень изобретателен в попытках. Две недели назад смирные лошади, которые ходят в упряжке много лет, вдруг понесли. Если бы не Барт — лежать бы нам обоим на дне реки. За месяц до этого я проснулся в собственной спальне от укусов ос-убийц. Каким-то образом рой оказался в моей комнате. А еще раньше — медленно действующий яд. До сих пор не знаю, как ему удалось. Ведь не мог тот торговец
— Можно подробнее? Вы поранились шипами? Для кого цветы?
— Не твое дело!
«Для жены! — поняла Вертрана и ощутила укол стыда. — Для его умершей жены…»
Ее вдруг озарила догадка.
— Этот яд! Когда вы пришли на испытание целительской магии, он уже был в вашей крови!
Верта вспомнила, как плохо выглядел тогда лорд Конор.
— А спектакль с ядом россара…
— Яд россара был настоящий!
— Конечно! Но это заставило меня применить универсальное заклинание, которое действует на любые яды. Ловко!
По лицу лорда Конора пробежала тень горькой улыбки.
— М-да… Ловкач — это про меня…
Он отложил кисти, поднялся и размял руки.
— Так, Вертрана, я закончил. Теперь закрывай глаза и постарайся мысленно вернуться в любой день своего детства — чем дальше, тем лучше.
На этот раз Верта не стала спорить. Она послушно зажмурилась, перебирая в памяти дорогие сердцу воспоминания. Красные сапожки… Руки отца, подбрасывающие ее в воздух. Ватага друзей-сорванцов, в компании которых Верта носилась по улочкам города. Солнечный свет, пробивающийся сквозь узорчатый полог листьев, Верта сидит на ветке яблони, сжимая в руках ароматный плод, — медлит, прежде чем откусить: яблоко такое красивое!.. Мысли ее начинают уплывать, возникает знакомое ощущение того, что реальный мир отдаляется и тает.
— Соклар… — услышала она над головой и руны, начертанные на теле, вспыхнули огнем. — Кирстен. Удрарк.
Сила наполнила тело, как ветер наполняет парус, захватила бурным потоком и унесла прочь.
— Вертрана, малышка, допивай свое молоко и ложись в постель. Иначе завтра утром сапожные гномы не принесут тебе башмачков.
Голос такой знакомый, с легкой хрипотцой от постоянного кашля. Сколько же лет она его не слышала?
— Папа! Папочка! — воскликнула она. — Как же я скучала!
Сильные руки подхватили ее, восьмилетнюю пушинку, и подняли высоко - высоко.
— Когда ты успела соскучиться, моя маленькая фея? Мы не виделись всего пять минут!
*** 30 ***
Вертрана обняла отца за теплую шею, вдохнула забытый запах. Как же хорошо было в кольце его рук. Казалось, он может защитить ее от любой несправедливости и боли.
«Папа, папа, зачем же ты так рано покинул меня…»
— И я! Я тоже хочу на ручки! — раздался требовательный голос.
В кухню ворвался шестилетний Тим и запрыгал вокруг
— И его на ручки! — согласилась Верта.
И вот уже оба устроились у отца на руках. Вертрана и забыла, каким огромным был ее отец, каким сильным… До тех пор как болезнь легких медленно, но верно не свела его в могилу. А что если?
Верту озарила сумасшедшая надежда. Она, не теряя времени, прижала ладони к груди отца и прошептала исцеляющую формулу, и… Ничего не произошло. У восьмилетней Вертраны почти совсем не было магии, до заветной семерки еще долгих семь лет бесконечных упражнений, слез и бессонных ночей.
— Папочка… — прошептала она, уткнувшись носом в его плечо.
— Ты не заболела, малышка? — забеспокоился тот.
— Нет, нет…
Вертрана обвела взглядом небольшую кухоньку в их старом доме, запечатлевая в памяти каждую деталь. Букет из желтых кленовых листьев в глиняной вазочке на столе — Тим собрал их в подарок маме. У солонки в виде щенка, стоящего на задних лапах, отбито ухо. В дровяной печи вспыхивают, догорая, угольки. Чайник уже вскипел, из носика вьется белый пар… Бьются о стекло алые грозди рябины, резные листья колышутся, пропуская янтарные отсветы заходящего солнца.
Прошлое теряло очертания, а реальный мир требовал вернуться. Вертрана пришла в себя на узкой кушетке, укутанная в плед. Над ней нависал лорд Конор, его лицо казалось обеспокоенным. Но, увидев, что Верта очнулась, он хмыкнул и уселся на банкетку.
— С возвращением.
Верта отвернулась на другой бок и, неожиданно для себя самой, расплакалась. «Да что с тобой такое! — ругала она себя. — Не показывай ему слабости!» Но стоило вспомнить папины руки, его ласковый голос, как слезы лились сами собой. А господин Ростран сейчас небось кривит губы в презрительной усмешке: «Я же говорил, что она жалкое создание!»
Вертрана почувствовала, как на плечо осторожно легла ладонь.
— Ты еще увидишь его, — сказал лорд Конор. — Это огромное счастье, хотя бы на миг увидеть тех, кто больше не вернется. Мне это не дано.
— Да… — прошептала Вертана. — Огромное счастье…
Хрупкое перемирие, если можно было так назвать насупленное молчание Вертраны и безразличие лорда Конора, собирающего кисточки, закончилось через три минуты.
— Завтра продолжим.
— Угу…
— А сейчас возвращайся в свою комнату и ложись спать.
— Я хотела бы посидеть в библиотеке, я еще толком не посмотрела книги…
Вертрана любила читать и уже предвкушала, как проведет час-другой в уютном кресле с книгой на коленях. А если попросить Шейлу приготовить чая, да с булочками. М-м-м!..
— Ты должна отдохнуть! — грубо оборвал ее мечты лорд Конор. — Завтра долгий и тяжелый день.
— Это приказ хозяина? — вспыхнула Вертрана, по обыкновению задрав подбородок, неосознанно подражая Эйлин — вот у кого получалось во всех ситуациях сохранять достоинство.