Институт экстремальных проблем
Шрифт:
— Светочка все так же, — Оксана встретила Вадима на входе в общий зал. — Олег Михалыч почти постоянно с ней, Игорек тоже, но вот толку от того, что мы делаем, нет.
— Как нет? Что же тогда делать?
— Что делать, что делать, — проворчала медсестра. — Не знаю, скажу только, что, по-моему, Света не хочет, чтобы с ней что-нибудь делали. Виданное ли дело, чтоб я не могла в вену попасть?! Светочкины венки под самой кожей лежат и видно, как они сами от иглы в сторону уходят. И на левой руке ничего не вышло, а на правой даже проколоть кожу не получилось. Несколько раз попробовала, потом смотрю – игла затупилась, будто я во что-то твердое пыталась ее воткнуть, — Оксана покачала головой, усадила Медведева на кушетку и устроилась рядом
Вадим, опуская подробности, рассказал о том, что произошло. Оксана слушала, не перебивая, понимающе качала головой и одновременно не сводила глаз с мониторов, картинки на которых не менялись.
— Зря вы Светочку увезли оттуда, — сделала она неожиданный для Медведева вывод. — Она к тому месту привязана и, скорее всего, только там в себя и придет. И с тобой она связана, — усмехнулась Оксана. — Не капельницы ей нужны, а ты.
— Я пробовал разбудить ее, но… — Вадим низко опустил голову.
— Значит, плохо пробовал, не так, — медсестра схватила Медведева за руку и кивнула в сторону бокса: — Пока никого нет, иди к ней, докажи, что ты ее любишь, что она дорога тебе.
— Если Света не проснется, то и я не смогу жить. В этот раз меня никто не спасет, я все предусмотрю.
Он решил, что замурует себя со Светланой в какой-нибудь из труднодоступных пещер, сделает это для того, чтобы никто не смог разлучить их.
— Не смей! — Вадим пришел в себя от пощечины. — Не смей даже думать так! Это что же – Светочка сколько сил отдала для того, чтобы ты не просто остался в живых… — Оксана задохнулась. — Она смогла тебя выходить, на ноги поставить, а ты хочешь отплатить ей такой черной неблагодарностью?! — медсестра была в ярости. — Ты должен жить!!! Просто обязан!!!
— Я не смогу… — почти беззвучно сказал Вадиим.
— Неужели ты только и можешь, что ныть и жаловаться на судьбу?! Что ты за мужик?! Тряпка!!! — она рванула Медведева за руку, заставляя встать.
В этот момент дверь в блок интенсивной терапии распахнулась, и на пороге в сопровождении Андрея появился Максим.
— Что со Светой?!
Лицо Устюгова было страшного багрового цвета; только больничная обстановка не позволяла Максиму выплеснуть душившие его эмоции.
— Это еще кто такой?! — Оксана не могла допустить беспорядка в своих владениях.
— Мой брат, — объяснил Вадим.
— Похож! — ядовито сказала медсестра.
— Где Света? — подскочил к ней Устюгов.
Схватив Максима за плечи, Оксана мощным толчком вынудила его сесть.
Столкнувшись с разъяренной медведицей, в которую при виде постороннего превратилась медсестра, Устюгов решил не сопротивляться. Он покорно выпил из мензурки какую-то противно пахнувшую жидкость, подсунутую ему под нос Андреем, и растерянно огляделся по сторонам.
— Где Света? — повторил он свой вопрос.
— Там, — Медведев с тоской посмотрел на бокс, в котором находилась девушка.
— Что ты стоишь?! — взорвалась Оксана, резким движением открыла дверь бокса и втолкнула туда Вадима с такой силой, что он едва устоял на ногах.
Максим, заметив бледное до синевы лицо Светланы, закрытые глаза и безжизненно лежащие вдоль тела руки, рванулся следом за Вадимом, но Оксана удержала его:
— Ты-то там зачем?
Андрей прикрыл дверь, и Максим не увидел, как Вадим опустился на колени перед любимой и прижался к ее руке. Он еле сдерживал крик, рвавшуюся из души мольбу, обращенную к неведомым высшим силам: «Господи, верни мне все, что было! Парализуй руки, отними речь, добавь Антошкину слепоту, оставь один только слух, чтобы слышать Светлашин голос, и чувствительность на маленьком клочке кожи, чтобы ощущать прикосновение ее рук. Я не буду роптать и жаловаться на судьбу, я буду счастлив от одной лишь мысли о том, что Света придет в клинику навестить меня, буду жить ожиданием ее прихода. Накажи
Тот, кому была адресована эта страстная молитва, остался глух ко всем просьбам и заклинаниям – Светлана не пришла в себя.
Последний раз Медведев плакал почти десять лет назад на похоронах бабушки, он стеснялся тогда, отворачивался, прятал лицо, а сейчас, покрывая любимую поцелуями, Вадим не замечал слез, от горя и отчаяния выступивших из глаз. Он не обратил внимания и на громкие голоса, раздавшиеся у него за спиной, и вернулся к реальности лишь тогда, когда почувствовал на плече чью-то руку.
— Вадим Дмитриевич, — за спиной Медведева стоял Игорь Федотов. — Я очень прошу вас выйти из бокса и вернуться в свою палату. Если Олег Михайлович увидит здесь вас и вашего брата, я за последствия не отвечаю.
Вадим оглянулся. Перед входом в бокс стоял Максим, которого Оксана с Андреем едва удерживали от того, чтобы он не бросился на молодого врача.
— Макс, не надо, — Медведев с помощью Игоря поднялся на ноги. — Пойдем ко мне, поговорим. Андрей, и без тебя нам не обойтись.
Как во время поездки в Дегтярку, когда там пропал Сергей Томский, так и сейчас, по дороге в Рудянку, не слишком презентабельный «Опель» Устюгова на практически пустой в ночное время трассе сумел бы составить достойную конкуренцию болидам «Формулы-1». Над его внутренностями постоянно колдовали и Максим, и Павел, и, вполне возможно, что немецкие конструктора не признали бы свое творение, однако результатом смекалки и усилий братьев было то, что владельцы современных иномарок с удивлением глядели на далеко не новый автомобиль, с легкостью обгонявший их. Кое-кто, задетый за живое, попробовал посоревноваться в скорости, но потерпел поражение. Устюгов не обращал внимания на эти игры, он будто слился с машиной в одно целое, желая добавить ей скорости. Лишь один раз ему пришлось не только затормозить, но и остановиться, когда инспектору ГАИ показался подозрительным летевший по шоссе старый «Опель». Служебное удостоверение избавило Максима от долгих объяснений, и он, рванув с места на максимальной скорости, оставил после себя черные отметины на асфальте и запах горелой резины.
Вадим осторожно прижимал к себе Свету и не замечал ни бешеной скорости, ни слепивших глаза фар встречных машин, ни изводившей его боли. Все, что происходило в клинике поздним вечером, казалось обрывками сна. Медведев смутно помнил, как они с Максимом, Андреем и Антоном обсуждали, как незаметно от врачей забрать Свету из блока интенсивной терапии, но совершенно не помнил, что же они придумали. Потом позвали Оксану, та потребовала одежду девушки, а Вадим никак не мог найти свою сумку, пока Андрей не вспомнил, что она осталась в его машине. Дальше опять был провал в памяти и следующая отчетливая картинка: Максим несет Светлану по безлюдному больничному коридору, а впереди Андрей открывает какую-то дверь и торопит их. Напутствием звучат слова молитвы: «Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня. Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить». [10] Снова провал – и Андрей протягивает ключи от дома, крестит Свету и после этого целует. Лунный свет падает на широкую серебряную ленту, охватывающую лоб девушки, и мерцание металла придает ее лицу пугающую потустороннюю красоту.
10
Молитва Оптинских старцев на начало дня