Институт неблагородных. Тёмные крылья
Шрифт:
Эмиль предложил Аде руку и повёл девушку прочь от шумной толпы, к ближайшим клёнам, под которыми стояли белые резные скамейки. Словно по невидимому сигналу, сидевшие на них пары или отдыхающие поодиночке встали и отошли на достаточно большое расстояние, чтобы молодые люди могли спокойно пообщаться без опаски быть услышанными.
— Я вас слушаю, сиятельный, — слегка насмешливо начала Ада, когда ей надоели долгие взгляды, которыми её пытался пленить черноволосый Маг. К тому же, они казались такими неестественными, что вместо томления в груди, на которое, должно быть надеялся молодой человек, вызвали у девушки только желание высмеять его.
— Что вы хотите от меня услышать? — сдался Маг и принял обычный вид слегка грустной пантеры, этот образ ему шёл гораздо больше, чем предыдущий.
— Расскажите, почему вы хотите на мне жениться? Что даёт зеркальное имя?
— Вы уже и об этом знаете? Сами или кто подсказал?
Аде захотелось ответить, что додумалась сама, но это было ложью, которая претила её справедливой натуре. Девушка с подросткового возраста хотела, чтобы её любили, но прикидываться для этого кем-то иным было нелегко: нет-нет и выглянет из-за маски настоящее лицо. Словом, дело это гиблое и неблагодарное.
— Поведал кое-кто, только имени я не назову!
— Да мне-то какая разница! — вздохнул Маг и уставился на примятую траву под ногами. Аде стало жаль Эмиля, словно это его продавали первой встречной.
— Вы хотели рассказать, почему собрались на мне жениться, — участливо подсказала Ада, боясь, что так и просидит на скамейке весь вечер и не увидит представлений и самого празднества.
— Не хотел, — упрямо ответил Маг, не поднимая головы. — Но раз вы спросили — расскажу.
Ада улыбнулась и придвинулась ближе, чтобы со стороны казалось, что молодые люди увлечены романтической беседой, и Жилке, если она наблюдает, не взбрело в голову им мешать.
— Ну…
— Да что говорить?! Зеркальная приносит в клан мужа процветание и по легенде способна возвысить род супруга через своё чрево.
— Родить сыновей, я полагаю?
— Не просто сыновей! — Эмиль, наконец, в первый раз за всё рандеву на скамейки взглянул Аде в глаза. Кошачий взгляд мимоходом оценил и её декольте. Аде стало неприятно, так, будто кто посягал на чужую собственность, и девушка отодвинулась. — Будущих лидеров, выдающихся членов клана, сильных и талантливых!
Аде захотелось опустить этот пафос:
— А почему же тогда, сиятельный, Маириам умерла, так никого и не произведя на свет? Я слышала, бедняга даже до родов не дожила.
— Так вам и это известно? — Маг пристально посмотрел на Аду, и девушке показалось, что в зелёных глазах впервые промелькнуло восхищение. — Интересно, откуда?
Ада молчала, не собираясь выдавать дубовика, в правдивости сведений которого она только что убедилась. Витор из переулка Модисток ей ещё пригодится.
— Не скажете, да и ладно, — покачал головой Эмиль. — Никто точно не знает, почему так выходит с вами, зеркальными. Иногда всё хорошо, но далеко не всегда.
— О, так она была не одна такая? Ну, умерла при странных обстоятельствах.
— Я рад, что знаю больше вас о зеркальных, а то уже почувствовал сомнения в себе, как в Истинном.
— Почему вы вообще считаете свои расы Избранными? Кем?
— Пойдёмте, потанцуем! Смотрите, уже венки готовы.
Ада была рада нарушению уединения, поскольку оно уже начинало тяготить девушку. Эмиль был, вероятно, славным малым, но внутренний голос упрямо твердил Аде, что “хороший он мужчина, но не… Дракон”. Девушка рассердилась на саму себя и твёрдо решила, в десятый раз за вечер и в сотый за последние дни, выкинуть Марка из головы, которая, к слову сказать, совсем не слушалась и постоянно сравнивала всех встречных с белогривым, не в пользу остальных.
— Что за венок? — спросила Ада, чтобы отвлечься.
— Это подарок Магов всем присутствующим. Для приятных сновидений. Вдохни аромат трав, из которых он сделан, и загадай, что хочешь увидеть во сне. Или кого, — добавил с улыбкой Эмиль, как только они пришли к округлой площадке, выстланной сосновыми досками. Посреди неё высился длинный шест с тремя перекладинами одинаковой длины, увешанными яркими разноцветными лентами, словно посыпанными светящейся пыльцой. Аромат хвои усилился, стоило надеть пышный венок из душистых трав, от которых вначале болела голова, но потом стало приятно и весело.
Может, всему виной был бурлящий слабоалкогольный напиток, похожий на шампанское, только с малиновым вкусом, которое так часто пила Ада, обуреваемая жаждой. Ягсиль, как назывался напиток, совсем не помогал побороть желание пить, скорее наоборот, но он был вкусен и пах йогуртовыми конфетами, которые любила Ада, но, как назло, здесь подобных сладостей не было.
Ноги заплетались в танце, а дыхание перехватывало, да и шёлковая юбка мешала. Ада боялась перепутать движения и сбиться с быстрого ритма или столкнуться локтями с соседями, но потом приноровилась, расслабилась и полностью отдалась незатейливой весёлой мелодии. Её мастерски исполнял расположенный неподалёку мини-оркестр, состоящий из инструментов, которые играли сами по себе.
Эмиль оказался хорошим танцором и тактичным партнёром, не замечающим промахов дамы, но временами Маг прижимал девушку к себе слишком близко и его руки, как бы невзначай, оказывались не там, где положено. Ада старалась делать вид, будто не замечает этого, думая, что слишком впечатлительна и всё можно объяснить танцевальными движениями или выпитым спиртным. Но когда Эмиль перешёл к более активным ухаживаниям, то есть распустил руки, Ада резко развернулась и, протискиваясь на гудящих ногах сквозь толпу танцующих пар, покинула площадку.
И тут же натолкнулась на Соль.
— Ну, вы уже познакомились? Смотрю, ты раскраснелась.
— Я не привыкла к столь бурным танцам.
— Раз в год можно потерпеть, — с улыбкой произнесла Жилка. — Народ пошёл хилый, твои предки могли бы ночь напролёт выплясывать.
Ада промолчала, молясь небесам, чтобы не вызвать Соль на словоохотливость. Но златовласая кураторша, с причёской, которая делала её ещё больше похожей на греческую богиню, не собиралась так просто отступать:
— Тебе очень повезло с женихом. Будущим, разумеется. По нашим правилам, помолвку можно устроить только после второго курса. Если нет особых обстоятельств, — подчеркнула Соль слово “особых” так, что Аде стало ясно: её случай как раз таким и является. — Но ты ещё вольна изменить имя. Навсегда.