Институт неблагородных. Тёмные крылья
Шрифт:
Услышав имя магессы, к смутному недовольству новой знакомой прибавилась откровенная неприязнь. Ада смотрела на невесту Марка и пыталась найти в ней изъян. Высокомерная, видимо, умная и вежливая — два сапога пара! Да пусть катятся оба!
Настроение испортилось, и девушка весь оставшийся вечер вполуха слушала объяснения Эмиля, наклоняющегося к ней ближе допустимого, словно она уже его полноправное имущество. Ада терпела сколько могла, но в конце концов сделала ему замечание таким тоном, что Маг сначала впал в ступор, а после — обиженно сидел на месте и вовсе игнорируя спутницу.
Соревнования
— Ада, вы устали? — услышала она вновь приторно ласковый голос ведьмессы и, очнувшись, посмотрела по сторонам. Праздник заканчивался, артисты кланялись публике, обменивались поклонами с соперниками, вся арена была усыпана светящимися шариками, ковровый пол оказался покрыт густым слоем белоснежной пыльцы. В ней, словно в облаках, вспыхивали огоньки, похожие на крошечные молнии.
Вокруг стоял гул: отодвигались тяжёлые стулья с высокими спинками и скамейки задних рядов, раздавались одобрительные выкрики, гомонила покидающая тильге толпа.
— Да, голова разболелась.
— Я думала, вас учили, как справляться с подобными пустяками, — проворковала Лилиан, пригладив несуществующую прядь, будто бы выбившуюся из высокой причёски, которая подчёркивала длинную шею магессы. — Хотите, я найду для вас Простерию? Она — лучшая целительница среди нас.
— Нет, сейчас пройдёт, мне просто надо отдохнуть. Много впечатлений…
— Разрешите, я провожу вас к подругам? Думаю, всё дело в непривычном обществе. Должно быть, тяжело чувствовать себя не в своей тарелке? Эмиль, ты не против?
Во взгляде её кузена промелькнуло облегчение и радость. Ада отметила про себя, что это взаимно.
Девушки покинули арену, выйдя на просторный луг, где всё ещё продолжалось гуляние.
Лилиан помогла Аде пробраться через толпу, подав руку, не снимая длинной шёлковой перчатки. Ада даже слегка позавидовала сопернице: та была идеальной. Чувственная, она двигалась плавно и грациозно, словно не шла, а плыла по траве, а нежно-лиловое платье в пол было Лилиан так к лицу, что Ада замечала восхищённые взгляды, преследовавшие черноволосую красавицу.
— Не представляю, какого это — быть Пришлой. В чужом мире, без связей и поддержки семьи. В конце концов, даже не имея никакого титула! Бедняжка! Но наша семья не настроена против вас, не подумайте!
Аде захотелось подставить Лилиан подножку, и одновременно она порадовалась: вот он, недостаток! Язва! Всё поворачивает так, будто они — благодетели, берущие под крыло безродную сироту! А сами и рады, что зеркальную выиграли!
А впрочем, их ждёт сюрприз!
Приняв молчание Ады за робость и почтение, Лилиан улыбнулась ей и продолжила:
— Знаете, у меня в этом году много радостных событий! Сегодня меня назвали в числе новых жриц. Я потом вам объясню, что это означает. А к зиме я стану настоящей невестой. Мы с женихом ждём-не дождёмся!
— Это прекрасно! — ответила Ада. — Поздравляю вас обоих!
— Ну, пока ещё это не произошло. Но всё равно спасибо. Я вижу, что вы добрая девушка. Я тоже такая. Знаете, мой дар — понимать язык животных. Вам нравятся пегасы?
— Да. Красивые.
— О, вы уже летали на них?
— Один раз. Пришлось.
Предчувствие говорило Аде, что все вопросы ведьма задаёт неспроста. Она понимает язык коней, а они с Марком летали на…
— А я себя в воздухе чувствую некомфортно. Это Марк, мой будущий муж, от них без ума. Всех знакомых тащит покататься, будто это достойное Дракона развлечение. А вам понравилось летать на пегасе? Смирный конь попался?
Глава семнадцатая. Непрочитанные письма
Занятия с саламандрами Аде не нравились: те вечно игрались с огнём, будто тот был ручной обезьянкой. Маленькие искорки прыгали по скамейкам комнаты для занятий Магией Стихий, которые вёл сухонький старичок, похожий на китайского гуру боевых искусств. Он часто сидел в позе лотоса, иногда чуть приподнимаясь в воздух от низенькой скамеечки и, чуть прикрыв глаза, наблюдал за практическими занятиями учениц первого уровня.
Остальные гарпии не любили стихию огня, но Аде нравилась её мощь и двулиликость: пожар может сжечь всё дотла, а костёр в тёмную ночь отпугнуть хищников и не дать замёрзнуть. Однако, управлять огнём было очень тяжело: тот вечно норовил напасть на создателя.
Полевику “дедушке Урхусу”, как его за глаза прозвали ученицы, приходилось всё время гасить искры, выпускаемые пепельными блондинками с другого факультета. Делал он это грациозным движением руки в сторону зашалившего огонька, и тот мигом стихал, издав на прощание злобное шипение. Стоило угрозе миновать, как гарпии, почти все, как одна, облегчённо вздыхали, а саламандры посмеивались. Под их красноватой кожей, будто текла не кровь, а пламя. Каждая могла испустить огонь из кончиков пальцев, и ручейки пламени текли по воздуху, словно живые существа, змеи Преисподней в поисках невинных душ.
— Осторожнее, — взвизгивала одна из гарпий, когда огонь, будто случайно, проплывал в каких-то сантиметрах от неё. Урхус Листер в это время поворачивался и делал бросок рукой в сторону заигравшейся саламандры, и поток ледяной воды остужал пыл провинившейся. Наказанная вскрикивала, её кожа, соприкоснувшаяся с водой, покрывалась ледяной коркой, которая сходила к вечеру, но на этом месте оставался ожог. Он долго болел, а кожа под ним ужасно зудела.
— Поделом им, — мрачно заключила Далида, в очередной раз пытаясь создать шаровую молнию. Вместо того, между её ладонями образовывался лишь ветер, который грозил смести на пол записи подруг, сделанные за сегодня по стихии Огня.
— Ты слишком стараешься, — вздыхала Ада каждый раз, как их эксперимент проваливался. Далида был уж вся красная то ли от злости, то ли от бессчётного количества попыток.
— Зачем вообще нам всё это нужно?!
— Ты же слышала: для того, чтобы уравновесить свою стихию.
— Вот ещё! — ворчала Далида. — Я боюсь огня!
— А мне он нравится.
— Ещё бы! Ты просто хочешь понравиться одному блондинистому Дракончику, — тихо засмеялась подруга.
Ада, которой только-только удалось настроиться, снова сбилась, захваченная вихрем противоречивых чувств. Огонёк, нарастающий под ладонями, распался на десяток искорок, и те больно впились в кожу девушки. Взрыв хохота на соседней скамье показал, что её неудача не осталась незамеченной.