Институт неблагородных. Тёмные крылья
Шрифт:
— А как же благочестие? — спросил он, приближаясь.
— Оно не нужно мне без тебя, Марк! Я рожу тебе много сыновей. Я хочу стать твоей здесь, прямо сейчас.
Незатуманенная часть мозга понимала, что стоит поддаться чарам, как он вынужден будет признать её невестой. Дракон, лишивший чести девушку, обязан взять её в жёны. Тем более Лилиан Вилтер. “Это ловушка”, — подумал он и провёл рукой по нежной коже, вмиг покрывшейся мурашками.
— Я немного боюсь, но эта честь для меня — лишиться невинности с тобой, — произнесла Лилиан, заглядывая в глаза и опуская руку Марка на свой живот. — Я жду тебя, приди и возьми.
Последние слова она шептала, растягивая слова. Марк на мгновение увидел на её лице хищное расчетливое выражение. Оно вмиг исчезло, но правое бедро обожгло болью, словно на него вылили кипяток.
Марк тряхнул головой. Морок прошёл. Он увидел перед собой лежащую на шкуре жрицу с раздвинутыми ногами, прикрытую только полоской ткани, которой оказалась её смятое платье. Болело нестерпимо. Голова прояснилась, желание пропало. Ему стало жаль Лилиан, которая была готова расстаться со своим сокровищем, только бы быть с ним. Или просто замужем за Драконом? Неважно каким?
Он встал и застегнул рубашку.
— Оденься, пожалуйста! Я не тот, кто тебе нужен, не трать понапрасну чары. Слышал, они не бесконечны.
Марк хотел сейчас только одного: быстрее добраться до собственной спальни. Бедро жгло так, что было больно идти. Надо показаться лекарям: пятно, возникшее пару недель назад, и не думало проходить, а лишь разрасталось. Его идеально круглая форма тревожила Марка не меньше боли, которую оно причиняло.
— Это невозможно, — растерянно проговорила Лилиан и привстала: — Ты не хочешь? Заклятье обязано было сработать…
— Нет, извини, — Марк поморщился. — Прекращай театр. Зачем тебе это? Я всё равно не захочу назвать тебя женой. Секс не равно любовь, ты пока просто этого не понимаешь.
— А она понимает?
— Вполне, — сухо ответил Марк.
— Значит, она тебе отдалась. Это в рыжей всё дело. Гарпия обладает магией, — Лилиан торопливо одевалась, её пальцы дрожали.
Марк кивнув на прощанье вышел, аккуратно притворив дверь. Пусть Лилиан придёт в себя и тогда сама поймёт абсурдность своих подозрений. Гарпии и иные Пришлые не могут ткать узоры заклинаний, для этого мало обладать способностями, нужны знания, годы тренировок под присмотром опытных наставников. Как в случае с Лилиан.
Он чуть было не стал её жертвой. И ведь стал бы, помешала боль, которая, кстати, утихала, оставив лёгкое покалывание на месте пятна. Марк почти перестал хромать.
“Надо всё-таки показаться лекарю”, — подумал он и довольный зашагал в кабинет отца.
Глава двадцать четвёртая. Древняя кровь
Ада вертела в руках серый конверт, уверенная, что и на этот раз отложит его в сторону. Она читала свой адрес и имя, написанные рукой Марка, проводила пальцами по жёсткой бумаге и гладила выведенные слова и буквы, словно дотрагивалась до руки Дракона. А потом долго сидела, смотря в окно на желтые деревья и разноцветный ковёр из опавших листьев.
Это письмо осталось нераспечатанным и единственным, полученным Адой в прошлом месяце, дни которого были полны обиды и тайного ожидания. Чего девушка ждала, она и сама не смогла бы объяснить: изменения вековых традиций Драконов, увядания своего чувства или равнодушия? Ада понимала, что впервые бессильна перед обстоятельствами, и никакие послания, тайные или явные, не изменят предначертанного. Очнувшись, она убирала конверт на место, в ящик письменного стола, чтобы назавтра повторить всё сначала.
— Что за глупые стенания? Надо радоваться тому, что есть, — подбадривала её Далида и сама надолго замолкала. Последнее время подруга была задумчивой и грустной. Так они и встретили осень: ту, которая одела яркими красками деревья за окном, и другую, тёмную и промозглую, что заползла в души.
— Всё образуется, — улыбалась Ада и не верила собственным предсказаниям. Конечно, как-то её жизнь устроится, только пока неясно к чьей радости. После отказа стать женой Мага из Северного королевства, для неё оставался один путь: служительницы закона. Того самого, который сломал её счастье.
Ада с головой погрузилась в учёбу и в конце семестра стала лучшей на курсе, видимо, поэтому в День равноденствия ей разрешили посещение столицы. Они с Далидой уговорились наведаться лавку Витора, чтобы дубовик прояснил им некоторые моменты, а точнее вывел из тумана недомолвок, в котором блуждали девушки.
Была и ещё одна причина: пятно на правом бедре Ады стало бледнее, но постоянно жгло и горело. Две недели назад, вечером, когда девушка готовилась к занятиям, оно запылало огнём. По ноге пробежала судорога, да так, что хоть криком кричи! Длилось это не более четверти часа, а девушке казалось, что вечность.
Боль постепенно отпустила, знак на бедре из голубого сделался чёрным, как трупное пятно, но девушка уже смогла подняться с пола и доковылять до комнаты. Хорошо, что за дальними стеллажами библиотеки, где хранились мифы и сказки вперемешку с историческими монографиями ушедшей эпохи Древних, в этот момент никого не было. Лишние вопросы, сочувствие и косые взгляды были равно неприятны Аде.
— Мы всё выясним, — повторяла Далида всю дорогу, как заклинание, пока подруги, скромно одетые, будто две провинциалки, ехали в самоходном экипаже. Временной хозяйкой невиданной роскоши считалась сидящая напротив Селена, у русалки были настолько испуганные глаза, будто её как минимум везли на казнь, а не на увеселительную прогулку. Внезапно появившийся отец так и не показался, зато щедро одаривал ундину подарками через посредников. Это пугало её ещё больше, чем посыпавшиеся как из рога изобилия бесконечные наряды и украшения, достойные знатной дамы.
— Ты теперь такая и есть, — пожала плечами Далида в ответ на сетования Селены. Ада не вмешивалась в их разговор, слушала вполуха, рассеянно кивая и поглядывая в окно: скоро ли приедут. — А когда знакомство?
— После бала, посвящённого равноденствию.
Ада вздрогнула: она совсем про него забыла, а ведь не явится не могла. А если и Марк придёт? Конечно, явится! Хоть без своей ведьмы и то спасибо! Видеть их вместе было бы невыносимо вдвойне.
— Это здесь, — крикнула Далида, делая ундине знак притормозить.