Институт неблагородных. Тёмные крылья
Шрифт:
— Ты сегодня особенно красива, — Марк провёл по оголённым плечам Ады, еле касаясь пальцами кожи, которая тут же покрылась мурашками.
Девушка попыталась резко отстранится, пока ещё могла это сделать и не оборачиваясь, убежать прочь. Вместо этого она оступилась, запутавшись в длинных юбках, и оказалась в объятиях Марка. Тот, преодолевая сопротивление, резко её развернул и прижал спиной к дощатой стене. Лакированная поверхность обожгла холодом, который проникал даже сквозь шёлковую ткань платья.
— Ты — мой огонь, — прошептал Марк, покусывая её за ухо. — Зачем мучаешь? Не отвечаешь на письма?
— Я не могу быть твоей, сам знаешь. У тебя уже есть невеста, — пыталась оттолкнуть его Ада, но выходило так, будто она кокетничает.
— Лилиан больше не вхожа в наш дом. Я не женюсь на ней.
Эти слова прозвучали как симфония. Ада хотела спросить Дракона, как он сможет преодолеть иное препятствие, но Марк накрыл ей рот ладонью. Другая рука шарила по её телу, сминая изумрудный шёлк и обжигая обнажённую кожу плеч.
— Ты это специально? Дразнишь? — прошептал Марк и больно сжал её грудь.
— Что? — переспросила Ада, когда Дракон растрепал с трудом сооружёную причёску. Послышался тихое позвякивание шпилек и невидимых заколок, падающих на пол. Рыжие волны получили свободу и водопадом накрыли плечи.
— Весь вечер танцевала с грифоном. Что ты в нём нашла?
Марк придавил Аду к стене так, что у той перехватило дыхание. Мысли спутались, как и чувства. Надо бы немедленно оттолкнуть наглеца и уйти. Но сил на гордость не осталось, они все истаяли от мучительного ожидания. Разве не о своём Драконе она мечтала все ночи и дни?
Как только он провёл рукой по внутренней стороне бедра, Ада сдалась, но не собиралась этого показывать. Однако последние слова Марка, прерываемые лёгкими поцелуями под шелест сминаемого платья и сбивчивого дыхания их обоих, обезоружили её:
— Я знал, что ты скучала!
Скрываться и далее было бы глупо! Но какая-то внутренняя гордость мешала девушке отдаться своему мужчине полностью. Там, где достаточно светло, их сразу бы заметил любой, кто свернул в дальнее крыло. Наказания бы не последовало: девушкам позволено распоряжаться своей судьбой, но правила приличия нарушать не стоит.
А они их бесстыдно попрали. Для Марка Кломхольм — пустой звук, дом институток, но для неё — это первое место, где приютили, помогли раскрыть истинную сущность, здесь Ада встретила подруг.
— Нет, не так! Нас могут увидеть, — она решительно оттолкнула Марка. Пламя, бушующее внизу живота, причиняло почти физическую боль.
— А где? — спросил Марк, сверкнув глазами. И не дожидаясь ответа, хлопнул в ладоши. Между ними появилась большая шаровая молния. Дракон метнул её в сторону ближайшего светящегося шара на подставке. Хрустнуло стекло, следом погас ещё один шар. Послышались стоны гаснущих ламп, и спустя пару минут коридор погрузился в полутьму. Из окна на пол сочился лунный свет.
“Я тоже так умею”, — хотела сказать Ада, но не успела. Она ощущала только руки Марка, его запах, такой родной и знакомый, слышала звук рвущейся ткани нижних юбок и поняла, что больше не в силах сопротивляться. Прижатая к стене, оторванная от пола, полуголая с разорванным платьем и разведёнными ногами, она была счастлива до боли в груди.
В каждом движении и поцелуе, которые становились всё более жадными и грубыми, ей чудилось повторяемое на все лады слово: моя, моя, моя!
Кого она обманывает?
— Ты всегда будешь делать то, что я захочу! — прошептал ей на ухо Марк, прерывая ласку, чтобы тут же слиться с Адой в единое целое. Ворваться внутрь, как буря, от которой не помогут самые крепкие ставни.
Ада протяжно выдохнула и пропала, отдавшись на волю волн и покорившись морскому богу. Сейчас в мире не было ничего важней этой добровольной, радостной жертвы.
— Как ты посмел? — с дрожью в голосе спросила Ада, когда Марк бережно поставил её на пол и поцеловал в нос. Она не сомневалась, что если бы здесь было светло, то увидела бы его довольное лицо и нахальную полуулыбку.
— Ты о сексе или о разорванном платье? — откликнулся тот. В голосе слышалась усталость. — Я куплю тебе много новых нарядов. И большинство разорву, если посмеешь танцевать с кем-то, кроме меня.
— Ты принудил меня!
— Не лги! Прежде всего себе! Я чувствовал, как тебе понравилось! Мне тоже.
Самодовольство в голосе раздражало до такой степени, что хотелось дать ему пощёчину и… покориться вновь. Однако на вторые роли Ада была не согласна.
— Я не смогу стать твоей женой, сам знаешь. А любовницей — мне не надо.
Шуршание одежды, и она снова очутилась в кольце рук. На этот раз ласковых и дружеских.
— Я свободен, ты тоже. Должен быть способ обойти закон, верь мне, я его ищу!
— Сколько на это понадобится времени? Год, пара лет? Я быстрее состарюсь, чем выйду замуж.
— Ты и так моя.
— Да, — ответила Ада и прижалась к Марку, обвив его руками. Ей сделалось спокойно и хорошо, жжение в бедре совсем прошло, будто и не было пугающего клейма. — Марк, скажи честно.
— Что такое, ма вила? — раздался над ухом насмешливый голос. Ада почувствовала поцелуй в макушку. — Мне и вправду понравилось, не беспокойся.
— Какой ты! — Ада отстранилась и попыталась прикрыться разорванными кусками шёлка, чтобы с достоинством дойти до своей комнаты. Скорее всего сейчас все на балу, но кто знает, кого повстречаешь?
Марк, придерживая девушку за локоть, аккуратно двинулся по коридору, к дальней двери, которая вела на лестницу чёрного хода. По ней легко и незаметно можно будет добраться до комнат гарпий.
— Ты выглядишь, как древняя предводительница воинов, — произнёс Марк, оглядев девушку. — Которая проиграла битву.