Институт. Повести и рассказы о любви
Шрифт:
Мы не теряли сознания. После такого окончания гонки просто лежали в машине. Она на спине на сиденье, а я придавил ее всем своим весом к этому сиденью. Я поднял голову и увидел очень счастливые глаза Ленки.
– Ты как? – спросил я ее.
– Я счастлива! Я победила! Пусть эта гонка не была никакого значения, но я всё равно победила. И я летала!!! А ты как?
– И я счастлив. И потому, что ты победила, – вместе победили! И потому что рад оказаться твоим штурманом.
Мы снова начали целоваться. Потом вылезли из машины и постарались хоть как-то стереть и отряхнуть с себя налипшую землю.
В город мы вернулись в сумерках.
– Я заеду за тобой завтра. Я знаю теперь, где ты живешь, – она долго держала меня за руку, когда я уже почти вышел со своего пассажирского сиденья.
– Я буду ждать. Приезжай… Только аккуратно приезжай.
Уже дома я подумал, что был прав в своих рассуждениях. И моя идея была как раз в том, что после таких сильных ощущений, она сама захочет секса, и половой контакт скорее всего состоится сам собой без длительных уговоров и подготовки. Потому и спровоцировал ее на эту поездку…
Хотя, ощущения и у меня остались до сих пор такие сильные, что хотелось… Впрочем, это уже другая история.
Анатомичка
– Серж. Заканчивай уже дурью маяться, – сказал я и от души махнул рукой. – Тебе мало, что сегодня Петя-Фокус обнаружил Галкин колпак на муляже под самым потолком? Уже Галке с Ириной скоро запирать анатомичку, а мы еще не убрались как следует!
Галкин колпак был очень большой примечательностью не только в анатомичке кафедры нормальной анатомии, но и почти на всем курсе. Он был всегда накрахмален до каменной жесткости и высотой был чуть ли не с Серегу. И форму имел какую-то особенную, неповторимую. Потому увиденный Петей-Фокусом на муляже под самым потолком, куда его даже постараться случайно закинуть было невозможно, – точнее надо было очень постараться, чтобы закинуть, – преподаватель сразу и однозначно понял, кто это мог сделать, и почему Галка, вечерний лаборант, не заметила этого.
– Успеем, – Серж перестал обнимать лаборантку по имени Галя и подошел к полному ведру с водой. – Ты знаешь, что такое морская уборка пола? Типа палубу моем?
– Я много чего знаю по книгам, но что ты хочешь этим сказать не знаю.
– Тогда смотри, – и Серж сильным круговым замахом вылил ведро воды, стараясь обдать водой все даже дальние уголки большой комнаты. При этом он пригнулся пониже, чтобы водяная струя не зацепила столы с препаратами, за которыми они весь день, а потом и весь вечер занимались.
Галя и гардеробщица Ирина завизжали от ужаса. Это стоило, конечно того, чтобы завизжать. Вода тонким слоем покрыла всю поверхность деревянного пола учебной комнаты, и всем представилось ужасным положение, что ее придется собирать назад в ведро тряпкой.
– А теперь, – растягивая слова, Серж наматывал половую тряпку на швабру, – мы вдвоем быстрыми движениями сначала разгоняем воду по всем самым дальним уголкам учебной комнаты, а потом…
– Ты чокнутый! – заорала Галина. Ведь на ней, как оставшейся на этот момент старшей из официальных работников, висела ответственность за вечернюю уборку и вообще за вечернюю сохранность помещения. И надзор за дежурными студентами, которыми мы являлись сегодня. Она понимала, что все остальные студенты уже ушли, – сама же и выгоняла, освобождая помещение, – и помощи, о которой она могла их попросить, уже
– Ну, не на столько, как тебе кажется. – Серж уверенными движениями, чуть ли не по их ногам, разгонял разлитую воду по помещению. – Вот смотри, что это? – и он указал на воронкообразные отверстия в полу, забранные мелкоячеистой сеткой. – Ведь это трап? Или я не прав?
Молодёжь сгрудилась около дырки в полу и стала внимательно разглядывать, как Серж сгонял шваброй воду к этой дырке, и грязная вода бесследно туда уходила. Было похоже, что он оказался прав. И всего за несколько минут пол учебной комнаты, из затоптанного за 3-4 смены студенческих занятий сиял, чистотой и блеском. Никто и не помнил, чтобы он хоть когда-то так выглядел в часы занятий. Хотя от них и требовали иметь сменную обувь на занятиях, но и сменной обувью из гардероба после переодевания натаскивали столько грязи за занятия, что уборка между сменами не сильно улучшала состояние покрытия пола.
– Вот ведь Петя-Фокус удивится утром! – сказал задумчиво я. – Слушай! но с таким качеством уборок он нас вечными дежурными сделает по анатомичке! Ты об этом подумал?
– А ты будешь сопротивляться? – хохотнул Серж и показал глазами на Ирину, о чем-то щебетавшую с Галиной в сторонке.
– Ну, не так, чтобы очень. Но ты же понимаешь, что отработки нас ждут и на других кафедрах…
– Ага! А тебя при этом ещё и лаборантка Люба ждёт на кафедре нормальной физиологии? – ехидненько спросил он меня. – А ещё в шахматном клубе Марина… – но я резкими движениями замахал на него, показывая глазами на девушек, уже прекративших что-то активно обсуждать и повернувшихся к ним.
– Не всем же быть такими верными… – отозвался громко я, но вовремя оборвал фразу.
– Так, мальчики, – вмешалась в их разговор Галина, – Кому это вы неверные?
– Так ведь вот, обсуждаем строение возвратно-поступательного движения некоторых мышц, которые нам Петя-Фокус рассказывал. А кстати, Галка, ты не знаешь, почему нашего Петра Федоровича так за глаза называют?
– Знаю, но не скажу.
– А мне скажешь на ушко? – стал приближаться к ней Серж, отрезая возможность сбежать из угла за шкафом выставленной перед собой шваброй, тряпку на которой он еще не снимал и не отжимал.
– А мне? – двинулся в ту же сторону я со своей шваброй.
– Ладно, ладно, скажу. Понимаете, он еще будучи в аспирантуре постоянно сопровождал на лекциях нашего зав. кафедрой, и тот постоянно заставлял его крутить для него слайды. Но почему-то изображение на экране постоянно становилось нечётким или совсем мутным, и заведующий постоянно сердито дёргал своего подопечного фразой: «Петя, – фокус!». Ну, чтобы он фокус проектора поправил. Вот так к нему эта фраза и приклеилась, а когда он стал преподавать, то кличка передается из поколения в поколения студентами, хотя никто уже и не помнит, откуда она взялась.
– По-нят-но! – протянули удовлетворённые парни, чисто по мальчишечьи продумывая, как бы использовать позабористее полученную информацию на курсе. Каждый думал о своем, но девушки запаниковали, зная озорные наклонности своих ухажеров.
– Вы ж не думаете, что это стоит обнародовать?
– Ну, не из наших уст, уж точно! Мы и так у него в немилости?
– Чего бы вдруг?
– А ты где свой колпак сегодня взяла?
– На шкафчике, ответила Галя. – Я еще удивилась, почему его кто-то вынул из шкафчика.