Инструкция для дракона

Эйкен Г. А.

У Гвенваеля задёргался нерв под глазом. Обычно у него дёргается верхнее веко, но лишь когда он разбирается с отцом. Видимо, этот нерв дёргается только от леди Дагмар.

— Я не об этом.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я встану на колени, потому что целитель…

— Нет! — «Боги, ну и женщина!» — И не об этом.

— Но мужчины всегда так просят отблагодарить.

— Твой мир меня пугает. — Он обхватил её за талию и вновь посадил на множество подушек.

— Тогда я не понимаю, чего ты хочешь.

— Поцелуй, — сказал он, опуская подол её платья. — Простой поцелуй.

— Вот ещё!

— В благодарность, я хочу поцелуй. —

А ещё потому, что был уверен — поцелуй от этой хладнокровной женщины поможет перестать думать о ней и сосредоточиться на том, что важно.

— Чего ты ожидаешь?

— Прости?

— Ну, ты ждёшь какой-то определённой реакции от меня? Упасть в обморок или застонать? А может обомлеть, что не так сложно, потому что очень хочу есть.

— А ты не можешь вести себя, как всегда ведёшь во время поцелуя?

— Полагаю, ты привык к более драматичным реакциям.

— Ах-ха! — Он указал на неё пальцем. — Ты девственница.

— Ах-ха! — Она указала пальцем на него. — Нет. — Она моргнула, сняла очки и протёрла глаза. — По сути, трижды была замужем.

— Да? Что случилось?

Она снова надела очки

— Первый оскорбил моего отца во время первой после свадьбы трапезы, хотя накануне ему удалось пьяно посвятить меня в дела любовных утех. В полдень, четыре лошади разорвали его на куски к восторгу пьяной толпы. Второй решил поразвлечься сразу после церемонии в конюшне, но оскорбил жену одного из братьев, и лишился головы, когда на стол подавали жаренного на вертеле кабана. А третий, бедняга, дрожал, как ягнёнок, всю церемонию. Сразу после неё он исчез, и я его больше не видела. И не виню его. Отец настоял на расторжении брака, так я и поступила. — Дагмар положила руки, ладонями вверх, себе на колени. — Рад, что спросил? — поинтересовалась она.

Ей нравилось рассказывать эти истории. Каждое в них слово — правда. Она просто сама выбирала, что рассказать, а что утаить, в зависимости от слушателя. Например, первый муж не оскорблял отца. Рейнхольд прикончил его после того, как увидел лицо Дагмар после свадьбы, хотя она хотела остаться в комнате, стараясь скрыть то, с чем проснулась после первой брачной ночи. Не того Дагмар хотела, но просто не оправдала ожиданий мужа. Но служанка — пожилая женщина, которая прислуживала ещё её матери — настояла на том, чтобы Дагмар присутствовала на первой трапезе после свадьбы, говоря, что это традиция. Дагмар никогда не забудет выражение лица отца. Или то, как ее братья перепрыгнули стол, чтобы схватить её ещё пьяного мужа. И они все еле дождались полудня, чтобы привезти приговор, так как отец сказал: «Нужно, чтобы ублюдок был трезв, когда мы пришпорим коней».

Нет, эта часть истории лишь для неё, потому что тогда для неё она была целым миром.

— Рад, — наконец ответил дракон. — Так мне гораздо лучше понимать, куда я направляю легион Аннуил.

— Да?

— Да. Как мужчина заботиться о женщинах своей семьи, показывает, какой он на самом деле. Мой отец разорвал дракона пополам, когда узнал, что тот рассказывает всем друзьям о том, что якобы спит с моей младшей сестрой, хотя так и было, но он не должен был говорить об этом всем подряд. Так что отец использовал на нём приём: боевой топор дракона. Разрубил его вдоль от головы до паха ровно пополам. Кеита теперь спит только с людьми, драконы-мужчины её побаиваются

— Шокирующе.

— Немного, если ты боишься сражаться за то, во что веришь. — Он улыбнулся. — Теперь… могу я тебя поцеловать?

— Если после всех разговоров о расчленении, ты все равно хочешь поцеловать меня, тогда вперёд.

Он забрался на кровать, упершись руками по бокам от Дагмар.

— Ну же, дорогуша, — произнёс он писклявым, старческим голосом, отчего Дагмар рассмеялась, — сделай губки бантиком.

Она так и сделала и закрыла глаза. Дагмар услышала, как он хихикнул, а затем ощутила его горячее дыхание на своих губах, прежде чем он накрыл их своими. Прикосновение было тёплым и уверенным, хотя странно нежным и практически до невероятности сладким. Не открывая глаз, Дагмар расслабилась и приоткрыла рот. Гвенваель склонил голову на бок, но не стал врываться к ней в рот языком, опрокидывать на кровать и тискать. Вместо этого, он, аккуратно, медленно и дразня, провёл кончиком сначала по её верхней губе, затем по нижней, затем между.

Дагмар отлично знала, что Гвенваель Красивый до неё целовал многих. И так же, как и со многими другими, он скользнул к ней в рот языком. Но терпения у Дагмар было немного. Чем быстрее он отвяжется от неё, тем скорее она закончит сообщение, которое утром должна отправить отцу.

Гвенваель скользнул по её рту языком, а Дагмар положила руки ему на плечи, намереваясь оттолкнуть. Она не хотела фальсифицировать рвотные позывы, но ей стало немного скучно, и она хотела вернуться к… к тому… ух…

Что она там делала?

Она не могла вспомнить, да и не хотела. Особенно, когда впилась пальцами в плечи Гвенваеля, затянутые в кольчугу, которая так приятно колола подушечки. Дракон застонал, и звук его стона пронёсся вихрем по телу. Гвенваель сплёл свой язык с её, и тело Дагмар отреагировало моментально: соски стали твёрдыми, бёдра напряглись, а лоно сжалось, желая почувствовать что-то в себе.

Дагмар должно было бы стать противно от своей слабости, если бы дразнящие ласки дракона не стали настойчивее и требовательнее. Он скользнул рукой ей на шею, удерживая на месте и массируя напряжённые мышцы, другую руку положил ей на бедро, а телом прижался к ней вплотную.

Дагмар хотела большего. Она опустила руку с его плеча на бедро и захныкала, ощутив налитый ствол под штанами. Даже через их ткань она поняла, насколько он огромен и красив. Гвенваель создан для ублажения женщин всю ночь напролёт. Она провела рукой по члену, и дракон задрожал. Ей понравилось, и она повторила. Теперь он стенал, продолжая её целовать.

Дагмар продолжила ласкать Гвенваеля в ритме, который, как ей казалось, ему нравился.

Дракон напрягся и резко отстранился, прошёл по небольшой комнате и сел на единственный стул. После чего испуганно на неё уставился, широко раскрытыми глазами. Он часто и прерывисто вздыхал и содрогался всем телом. От его пристального взгляда Дагмар поёжилась и отвела взгляд, поморщившись от боли в руке. Посмотрев на правую руку, она увидела, что повязка съехала, и потянулась за льняной ветошью, когда в дверь постучали, оповещая о прибытии ужина.

Гвенваель открыл дверь и впустил служанку. Она поставила еду на столик, переводя взгляд голубых глаз с Дагмар на дракона и обратно. Казалось, ей не терпелось оставить еду и смотаться.

— Ешь, — приказал Гвенваель. — Я принесу ещё мази.

Прежде чем она успела сказать, что в этом нет необходимости, он ушёл.

* * *

— Куда ты идешь?

Эйбхир Синий, младший сын королевы Риннон и Берселака Великого, съежился, услышав этот голос. Этот проклятый голос!