Инструктор над законом
Шрифт:
– Можешь попытаться убежать, - предложил он, по-прежнему не глядя на пленника.
– Все веселее будет тебя мочить, а то сидишь тут, как пенек, даже противно.
Пленник длинно и замысловато выматерился. Илларион с вялым интересом посмотрел на него и два раза хлопнул в ладоши.
– Хорошо сказано, - одобрил он.
– Надо будет запомнить. Это все?
– Да пропади все пропадом!
– сказал киллер и ударил кулаком по скамье.
– Что я, нанялся свою задницу подставлять? Договоримся, капитан: я тебе все,
– Не стоит беспокоить старушку, - сказал Илларион.
– Можешь ни в чем не признаваться и ничего не подписывать. Может быть, они тебя и выпустят. Ну, тогда снова встретимся, мне торопиться некуда.
Аркадий Савельевич набрал в грудь побольше воздуха и начал говорить.
***
– Ну, давай, - сказал Сорокин, пододвигая к Савельичу телефонный аппарат.
Савельич тяжко вздохнул и неохотно снял трубку.
– Не вздыхай, не вздыхай, - сказал ему Сорокин.
– Номер-то помнишь?
– Тяжко мне, - сказал Савельич, - муторно.
Не привык я на ментовку работать. Специальность у меня другая.
– Ну, не кривляйся. Что ты, как красна девица? Или мне выйти отсюда на пару минут?
Савельич быстро оглянулся на Забродова. Илларион сидел на подоконнике, обхватив руками колено, и улыбался, глядя во двор через грязное стекло. Почувствовав на себе взгляд Савельича, он обернулся.
– Звони, Савельич. Специальность твоя кончилась - считай, что уволен по статье. Тебя бензопила ждет не дождется, а ты здесь выкобениваешься, как пьяная балерина.
– А ты что, видел пьяную балерину?
– заинтересовался Сорокин.
– Приходилось, - сказал Илларион.
– Тяжелое, скажу я тебе, зрелище.
– Кто ж ее пьяную на сцену выпустил?
– вскинул голову Савельич, которому до смерти не хотелось звонить.
– А кто тебе сказал, что я ее на сцене видел?
– удивился Илларион, Да ты звони, звони, не отлынивай.
– Падла ты, капитан, - обиделся Савельич и стал набирать номер.
Все трое сидели в скудно обставленной однокомнатной квартирке Савельича недалеко от Крымского вала, где по углам гнездились тараканы и поблескивали пыльными боками пустые водочные бутылки.
Впечатление беспорядка и убожества усиливалось тем, что посреди комнаты неопрятной грудой тряпья громоздилась выдвинутая из дальнего угла кровать, а в том месте, где она раньше стояла, пол был взорван, открывая черную дыру, в которой виднелись потемневшие от времени толстые брусья лаг. Савельич время от времени косился в ту сторону и тяжело вздыхал: два часа назад сорокинские ребята с шутками и прибаутками извлекли из тайника под полом немногим более ста тысяч долларов и примерно на такую же сумму золота и камней.
Пока в трубке бесконечно долго тянулись длинные
– Да не туда, блин, - не выдержав, сказал Савельич, прикрывая трубку ладонью, - в левое гнездо его толкай. Чему вас только в школе учат...
– Помалкивай, специалист, - огрызнулся Сорокин, - сам знаю, Он соединил провода, следуя подсказке Савельича, и из динамика магнитофона сразу же раздались гудки. Сорокин сморщился и убавил громкость.
Он слушал эти гудки и представлял, как Летов сидит у себя в кабинете, с сомнением и тревогой глядя на табло определителя номера и про себя считая звонки: пятнадцать.., шестнадцать... На восемнадцатом гудке трубку сняли.
– Слушаю, - разнесся по квартире голос Игоря Николаевича.
– Это вы, Аркадий Савельевич?
– А то кто же?
– буркнул Савельич.
– Как ваш радикулит?
– спросил Летов.
– Вашими молитвами, - ответил Савельич.
– Как растерся вашей мазью ну, словно рукой сняло, как и не было. Вот бы еще флакончик, век бы бога за вас молил.
Сорокин удивленно поднял брови и погрозил Савельичу кулаком - вся эта радикулитно-религиозная белиберда была ему ни к чему. Савельич в ответ скорчил зверское лицо - погоди, мол, не до тебя, - и махнул на полковника рукой, чтобы не мешал вести переговоры.
– Помогло, значит?
– участливо переспросил Лотов.
– Ну, я рад. Встретимся через час на том же месте, получите вторую порцию.
– Это хорошо, - сказал Савельич, - только вот что, профессор, не худо бы накинуть.., за вредность.
– Что это значит?
– холодно осведомился Игорь Николаевич.
– Да ты погоди, профессор, кипеж подымать, послушай сперва. Уж больно, понимаешь, увертливый гад попался. Ржавого он замочил, даже не целясь, тот и вякнуть не успел.., да и меня через весь город протащил. Насилу его в Измайловский парк заманил, там и грохнул.
– Ты что, старик, совсем из ума выжил?!
– яростно прошипел Игорь Николаевич.
– Это же телефон!
– Так ты же сам говорил, что у тебя сигнализация прослушивания стоит, - сказал Савельич.
– Чего ты икру мечешь?
– Сигнализация, - передразнил Летов.
– Ты слыхал когда-нибудь про научно-технический прогресс? Я сам тебе за полчаса такую схемку спаяю, что ни одна сигнализация не поможет.
Сорокин истово закивал головой, полностью соглашаясь с Игорем Николаевичем.
– Ну ладно, - продолжал Летов, - черт с ним.
Но ты хоть уверен?
– Не боись, профессор, - сказал Савельич, - у меня как в аптеке, комар носа не подточит. Контрольный выстрел, и вообще все как положено. Накинуть бы надо. Хоть тысчонку, а?