Инструктор. Глубина падения
Шрифт:
– Вы думаете, они держат каких-то детей в заложниках? – спросил Бочкин.
– Я уверен в этом. И что, вы опять, вместо того чтобы проследить за Крафтом, вычислить, где их держат, будете вести какую-то свою игру?
– Позвольте мне не отчитываться перед вами за каждый свой шаг, – резко прервал Сомова Бочкин. – Этот немец хотел познакомиться с адвокатом убийцы его жены. Я его познакомил. А теперь давайте выкладывайте свою информацию и мотайте на все четыре стороны.
– На все четыре я не пойду, – отрезал Сомов, положив ногу на ногу. – Я хочу просить вас помочь мне добиться разрешения сегодня же встретиться с моей подзащитной, госпожой Марией Паршиной.
– Хороша Маша да не наша! – вдруг как-то слишком весело проговорил следователь. – Встретиться? Сегодня? Бросьте! Это нереально!
– Я вам хорошо заплачу, – понизив голос, предложил Сомов.
– Ну разве что, как говорят, натурой! – саркастически хмыкнул Бочкин.
Сомов смутился от неожиданности, но очень быстро взял себя в руки и заметил:
– Мы с вами, как мне кажется, должны быть по одну сторону баррикад. И вы и я заинтересованы, чтобы восторжествовала правда.
– Правда… Ну да… – вдруг впав в задумчивость, произнес следователь.
– Вы же прекрасно знаете, что Мария Паршина невиновна, – заметил Сомов.
– И что, если это даже и так? – пожал плечами Бочкин.
– Ее нужно отпустить. Хотя бы под подписку о невыезде или под залог, – стараясь говорить как можно строже, сказал Сомов.
– Для чего? Чтобы люди господина Крафта тут же взяли ее в заложницы или убили? – заметил Бочкин, в упор взглянув на Сомова, и резко перевел разговор на другое: – Когда вы мне звонили, вы обещали поделиться какой-то эксклюзивной информацией.
– Да, у меня есть информация, которая не может вас не заинтересовать, – произнес Сомов в задумчивости, чуть растягивая слова.
Он понятия не имел, что такое сказать следователю Бочкину, чтобы его заинтриговать настолько, что тот разрешит ему встречу с Марией Паршиной. Ведь об этой встрече можно будет сразу сообщить и Паршину, и Герасимову. Можно каждому передать от нее привет и что-нибудь такое нежное. И один и другой не смогут не откликнуться на такую информацию. И, само собой, под это дело можно попросить новые финансовые вливания. Конечно, встречу с Паршиной можно попросту придумать. Но кто знает, что взбредет в голову этому следователю Бочкину. Если он вдруг свяжется с Паршиным или Герасимовым, а те проговорятся о том, что адвокат якобы встречался с Машей? И тогда Бочкин в свойственной ему манере разрушит его воздушные замки. Не видать ему ни паршинского щедрого гонорара, ни герасимовского кредита как своих ушей.
И Сомов решил действовать наобум, блефовать ради того, чтобы во что бы то ни стало добиться свидания со своей подзащитной. Выдержав паузу, он, понизив голос, заявил:
– За этим убийством тянется чеченский след. Но чтобы иметь неопровержимые доказательства, мне нужно срочно, сегодня же, встретиться с моей подзащитной. Иначе мы можем их упустить…
– Знаю… – пожал плечами Бочкин.
– Что знаете? – не понял Сомов.
– Знаю, что Мария Паршина здесь ни при чем, что ее подставили и что за этим всем действительно есть след. Только не чеченский, а сирийский, – сказал задумчиво следователь.
– То есть вы тоже уверены в невиновности Марии Паршиной?
– Безусловно, – кивнул Бочкин.
– Так почему же вы тогда держите ее в СИЗО?! – возмутился Сомов.
– Ну, началось! – покачал тот головой. – Сказка про белого бычка!
– Какого еще бычка?! – раздраженно буркнул Сомов.
– Если мы ее сейчас выпустим, ее тут же возьмут в оборот или люди этого господина Крафта, с которым вы имели честь познакомиться, или эти ваххабиты, которые и так режут людей направо и налево. Мы еще не выяснили, что им и от кого нужно. Если мы выпустим Паршину, то лишь для того, чтобы спровоцировать их на какие-то действия, дать им проявить себя. Но это будет не завтра, а через пару дней, когда будет закончена подготовка к операции. А пока что Мария побудет у нас, – твердо сказал Бочкин.
– То есть вы хотите сказать, что дело до суда не дойдет? – уточнил Сомов, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног.
– Да, и ваши адвокатские услуги здесь ни к селу ни к городу, – сказал Бочкин, не скрывая злорадства.
– Но как адвокат я должен проверить точность информации. Вы не могли бы мне подробнее рассказать о том, откуда у вас информация о, как вы говорите, сирийском следе?
– Поскольку камеры видеонаблюдения в подъезде, где сняла себе квартиру госпожа Крафт, работали исправно, – начал следователь, – они зафиксировали и приход киллера, и приход Паршиной. Киллером оказался ранее уже судимый за разбой и убийство некто Палочкин. Нам его удалось задержать практически сразу. Один из обиженных на него его давних подельников подсказал моим ребятам, где тот может отсиживаться. Сначала Палочкин уверенно заявил, что его наняла Паршина. А потом, через сутки, вдруг сам напросился ко мне на допрос и признался, что его наняла какая-то женщина с Востока, в чадре и все такое. Как он понял, она приехала откуда-то из Сирии. Так вот, она пообещала ему огромные деньги, если он, убив любовницу Паршина, дождется полиции, а потом скажет, что его наняла его жена. Палочкину срочно нужны были деньги, и он, надеясь, что их сразу перечислят на его счет, ввязался в эту историю. А перед тем как идти с чистосердечным признанием к следователю и садиться в тюрьму, он решил напоследок гульнуть. Но неожиданно нагрянувшая полиция не дала ему осуществить свои грандиозные планы.
– То есть вы хотите сказать, что этот уголовник Палочкин, по сути, указал вам, где нужно искать заказчика… – предположил Сомов.
– Ну да, – кивнул следователь, – он назвал адрес, по которому встречался с заказчиком. Но оказалось, что это съемная квартира. Сняли ее всего на сутки какие-то бородатые парни с Востока. Проанализировав некоторые детали и факты, мы пришли к выводу, что они прилетели сюда из Сирии.
– И какие же, если это не секрет, детали и факты? – поинтересовался Сомов.
– Ну, скажем, обрывки сирийских газет, которые мы нашли в мусорке…
– А, ну да, это действительно серьезный аргумент! – не то с издевкой, не то вполне серьезно заметил Сомов и спросил: – А как же там оказалась Мария Паршина?
– Она утверждает, что ей позвонил на домашний телефон какой-то доброжелатель и, назвав адрес, лишь сказал: «Езжай туда прямо сейчас. Увидишь нечто весьма интересное». Мария поехала. А дальше вы все знаете.
– Да, грандиозно подстроено, – покачал головой Сомов.
– Ладно, мне больше нечего вам сказать. И вам мне, как я вижу, тоже, – сухо заключил следователь и добавил: – Идите отдыхайте. На вас, я вижу, лица нет.
Сомов нервно повел плечом и, ничего не сказав, поклонившись, забрал подписанный следователем пропуск и вышел из кабинета.
Позвонить Паршину и Герасимову все равно так или иначе придется. Ведь и один и второй попросили его информировать после каждого дня работы. И поскольку никаких свиданий с Паршиной, с которой, как уверял его следователь Бочкин, все подозрения сняты, ему не светит и вообще в его услугах подозреваемая не нуждается, нужно было спешить первым донести до Паршина и Герасимова информацию о том, что с Паршиной сняты обвинения и она вот-вот вернется домой, о сирийском следе и о неожиданно давшем такие важные показания уголовнике Палочкине. Сомов сам еще не знал, каким образом, но он почему-то был абсолютно уверен в том, что ему удастся под эту приятную для Паршина и Герасимова информацию выцыганить у них финансы. Если не все оговоренные в договоре, то хотя бы часть. Ведь, хочет он того или нет, а ему нужно начинать строительство дома своей мечты.