Интеллект в подарок
Шрифт:
— Может, сначала показать Тамаре, вдруг ей не понравится.
— А потом объясняться с ней, да?
Мне оставалось только досадливо крякнуть и убрать портрет подальше, чтобы он случайно не попал ей на глаза. После чего занялся магемами.
После второй пары был большой перерыв на обед. Я сходил в столовую, причём Тома от меня не отходила ни на шаг, а я уже и не возражал. Одним потоком своего сознания я активно подбирал нужные магемы и их сочетания, которые позволили бы мне добиться нужных изменений (МИМЭ — минимальные изменения с максимальным эффектом).
Третье парой в расписании стоял иностранный язык. У нас была возможность выбирать из четырёх — английский, немецкий, французский, испанский. Я выбрал последний. Я его знал, он достался мне ещё от Саввы Баккери, но учебной базы для русскоговорящих у меня не было, так что решил её создать. Преподавателем испанского языка была женщина лет сорока. Она была испанкой, и этот язык был для неё родным. Она сразу начала нас учить разговаривать на нём. На первом же занятии мы научились нескольким распространённым фразам, приветствиям и вопросам. Одновременно с этим, я, не теряя времени, наладил копирование её памяти.
Первый день учёбы закончился, четвертых пар на первом курсе не было, и занятия заканчивались в половине второго. Как раз к этому времени я закончил работу с магемами для Тамары. Показал Яну. Тот взял паузу на пару минут реального времени для проверки, после чего сделал только одну поправку, которую объяснил и показал. Получив разрешение на применение, я быстро создавал их, одну за другой и внедрял в нужные места.
И опять испытал чувство сродни отцовству или материнству. А может это эмоции творца, созидателя? Изменение произошло практически мгновенно. В это время мы только вышли на улицу и собирались разбежаться по домам.
— Как жаль, что тебе приходится работать, — сказала Тома. Мы могли бы провести это время с большей для нас пользой.
В это время к нам подошла Шура Костенко. Мне пришлось познакомить девушек друг с другом.
— Где ты только находишь таких красавиц, — с завистью сказала Шура, глядя на Тамару.
— Шура, ты не поверишь, но они сами находятся. Девочки, я вынужден оставить вас, мне нужно забежать домой. Встретимся завтра.
С этими словами, я ушёл, оставив их одних. Впереди была целая смена тяжёлой, но интересной работы. Кстати, первую зарплату мне обещали выплатить 10 сентября, а впоследствии, 25 числа каждого месяца выплачивать аванс.
Придя домой, я приготовил инструменты для вскрытия тайника, которые приобрёл на рынке и даже купил для них специальный слесарный ящик. Кроме инструментов пришлось покупать высокую стремянку, так как потолки в квартире были за 3 метра, а вентиляционное отверстие зияло под самым потолком.
Снял решётку, потом пришлось вынуть пару кирпичей сбоку, прикрывавших вход в тайник. Судя по вынутым кирпичам, тайнику было несколько десятилетий. В тайнике лежала большая деревянная шкатулка, прекрасно сохранившаяся, ибо тайник был сухой и герметично закрытый. Ну, а в шкатулке, которую я с замиранием сердца открыл, был клад. Крышка была закрыта на символический замок, который я не стал ломать, а открыл с помощью магии.
Клад состоял из большого количества золотых и серебряных монет царской чеканки, а также пары десятков золотых перстней, среди которых были с драгоценными камнями, десяток пар женских золотых серёг с драгоценными камушками, одна женская диадема из золота, украшенная драгоценными камнями и нескольких ожерелий.
Я задумался. У меня хранился уже один подобный клад, который я так и не пытался даже реализовать. Заниматься этим самому, это к гадалке не ходи,
Я занялся ликвидацией последствий вскрытия тайника. Через 10 минут ничего не напоминало о проведённом в комнате вскрытии вентиляционного отверстия. Единение строительной техники с магией даёт поистине чудодейственные результаты.
В университете, тем временем, дела мои шли своим чередом. Сначала мне пришлось потратить время на то, чтобы убедить декана дать разрешение на досрочную сдачу его предмета — исчисление бесконечно малых величин. Прогнав меня по своему курсу вдоль и поперёк и убедившись в прочности моих познаний, он очень удивился, как такое вообще может быть. Пришлось вытаскивать наружу сказочку о молниях. И только проверив мою абсолютную память, он уверовал в мои возможности и дальше все пошло бодрее.
Однако первые досрочные экзамены, несмотря на горячую поддержку декана, у меня принимали специально создаваемыми комиссиями, пока не убедились, что я действительно обладаю требуемыми по программе знаниями. В дальнейшем, когда у меня появился определённый авторитет, досрочная сдача экзаменов стала проходить обычным порядком, никаких комиссий, разве что иногда профессору помогал ассистент — выдавал мне задание, следил, чтобы я не списывал во время подготовки.
К концу сентября я сдал все экзамены и зачёты за первый семестр. Если дисциплина на этом не заканчивалась, я договаривался с преподавателями на досрочную сдачу всех следующих экзаменов. За это время я познакомился со всеми заведующими кафедрами, с ведущими преподавателями и всем оставлял свои метки, что позволяло мне в любой нужный момент быстро скопировать их память. Потом за работу принимался искин и составлял необходимую мне учебную базу.
Так, шаг за шагом я осваивал учебную программу и сдавал экзамены. К новому году я сдал все экзамены за первые два курса, причём не только по специальности математика, но и по механике. Три четверти предметов по этим специальностям были общие, поэтому особого труда для меня это не составило.
В среднем на сдачу одного экзамена у меня уходила одна неделя. Первые два дня я учил базу, которую к тому времени мне готовил искин. Следующие два дня я ничего не учил, ни в реале, ни в виртуале. Выученный материал за это время должен был осесть в моей памяти и укрепиться нейронными связями с уже имеющимися там знаниями по этой и близкой тематике. В дальнейшем это позволяло свободно оперировать полученными знаниями.
Всё это время я не лежал без дела, а активно заготавливал материал к последующим экзаменам. То есть, я знакомился с ведущими предмет преподавателями, скачивал у них память, расплачивался с ними ПНМ-плюс и целительскими магемами. Женской половине профессорско-преподавательского состава часто корректировал внешность. Заодно расставлял свои метки всем студентам, попадавшимся мне на пути. Потом, когда их набиралось достаточное количество, я объединял их в кластеры и рассылал ПНМ-плюс. Некоторых студенток или аспиранток (в основном некрасивых, имеющих какие-либо явные недостатки во внешности), брал на заметку, и как только у меня появлялось свободное время, занимался коррекцией их внешности.