Интеллект в подарок
Шрифт:
— За вчера ты уже расплатился, — пробурчала Серафима Львовна.
Она подошла к своему столу и, порывшись в одном из ящиков, вытащила оттуда карманные часы на цепочке с крышкой.
— Это "Павел Буре", — сказала она, протягивая их мне.
Потом, вложив их мне в ладошку, добавила:
— Спасибо тебе за дочь, сохранил в целости и сохранности.
Тут она закинула свои руки мне на шею и крепко поцеловала. Мне понравилось, и я потянулся за добавкой, но меня жестоко обломали, легонько шлёпнув по губам:
— Сладкого понемножку.
Даша захихикала, Серафима Львовна задорно улыбнулась и, переходя на официальный
— Я приглашаю вас, Василий к нам в гости. Надеюсь, вы не откажете даме в столь невинной просьбе?
— Нет, конечно. Но мой скромный костюм вряд ли подходит для столь торжественного выхода.
— Это не беда, мы сейчас его вам подберём.
— Тогда не вижу никаких препятствий, — подтвердил я своё согласие.
— Мама, а мне тоже нужно выходное платье, — мгновенно отреагировала Даша, — я из старого уже выросла.
— Хорошо, Даша, будет и тебе обновка. Но твой размер я знаю, а Василию нужна примерка. Так что ты беги домой, а мы с Василием подойдём немного позже.
— А чемодан тоже мне нести? — возмущённо спросила Даша.
— Чемодан можешь оставить.
— Серафима Львовна, если позволите, я провожу Дашу и вернусь, — вмешался я в разговор.
— Ну, хорошо, — согласилась Серафима Львовна, отпуская нас. — А я пока вам костюм подберу.
Поход в гости к Рудзевичам пришлось перенести. Когда мы с Дашей пришли к ней домой, двери нам открыла бабушка, мать Серафимы Львовны.
— Деду плохо, — сказала она Даше, мельком взглянув на меня. — Серафиме я уже позвонила.
— Что с ним, бабушка? — спросила Даша.
— Сердце, — озабоченно ответила та. — Как бы не инфаркт. Пришёл домой пообедать, тут его и прихватило. Ну, проходите, что в дверях стоять.
— Бабушка, это Вася из нашей школы, он будет заниматься со мной по геометрии.
— Проходите уже, не мешайтесь под ногами, — сердито проворчала та, — сейчас врач должен прийти.
Даша увела меня в свою комнату. Проходя по коридору, я заметил через открытую дверь соседней комнаты лежащего на диване мужчину и мгновенно сбросил в его сторону свою метку, которая всегда наготове висела на моей ауре. Туда же направил свой диагност, от которого буквально через полминуты получил отклик, подтверждающий инфаркт и рекомендацию в виде целительского плетения. Оно было мне незнакомо, но я уже знал, как нужно действовать. Разделил сознание на два потока и, переведя один из них в ускоренный режим, принялся за изучение плетения, оставив другой на общение с Дашей.
Короче говоря, опуская подробности, мне удалось исцелить инфаркт у главы семейства ещё до прибытия врача. Когда в доме появилась Дашина мама, мы с ней договорились созвониться позже, и я ушёл.
На следующий день я позвонил Серафиме Львовне, и мы договорились с ней, что я загляну к ней вечером, после своих репетиторских занятий. В четверг у нас было 6 уроков, и ещё 2 урока я занимался с отстающими учениками у себя в общежитии. Освободился только к пяти часам пополудни и сразу побежал к Серафиме Львовне. А сердечко-то моё заволновалось, затрепетало. Неужели я влюбился?
Серафима Львовна встретила меня приветливо. Достала костюм, который она подобрала для меня.
— Примеряй, — сказала она, передавая его мне.
— Что, прямо здесь, в вашем кабинете?
Серафима Львовна выглянула в приёмную и что-то сказав
— Смело переодевайся, сюда никто не зайдёт, — сказала она, озорно блестя глазками и насмешливо улыбаясь.
Мои щёки запылали жаром. Директриса подошла ко мне вплотную и, положив руки на мои плечи, поцеловала меня. Потом ещё и ещё. Я ответил ей. А потом у нас обоих снесло крышу. Мы срывали друг с друга одежду, не прерывая поцелуи. Серафима, стояла передо мной без служебного халата и платья в одном бюстгальтере и трусиках с поясом, который служил для крепления чулок. Она сбросила туфли и, схватив меня за руку, потащила за собой к своему столу. Я к тому времени тоже освободился от всей одежды, кроме трусов и носков.
Рядом со столом у стены в неглубокой нише стоял большой книжный шкаф. Серафима толкнула левой рукой боковую стенку одного из них. Он легко повернулся, открывая проход в соседнюю комнату, половину которой занимал большой чёрный кожаный диван, незамедлительно, с глубоким вздохом, принявший нас в свои объятия.
…………………………………………………
Серафима спала, уютно устроившись на моём плече. Мы лежали на диване, укрывшись пледом. Когда схлынул накал первой встречи, Серафима откуда-то вытащила постельное бельё и подушку с пледом. Так что, мы устроились с комфортом.
— Ян, — обратился я к искину, — давай чуть-чуть подкорректируем Серафиме фигуру. У неё длинное туловище, а ноги коротковаты и тяжеловаты, я бы сказал.
— А ПНМ ты ей будешь ставить?
— Точно. Нужно с программы настройки мозга начинать, а уже потом проводить коррекцию.
Я установил Серафиме ПНМ. Остальное пришлось отложить как минимум на сутки. Кстати, сегодня утром, будучи в школе, с помощью диагноста проверил Татьяну Ларченко. От бесплодия у неё и следа не осталось, а ПНМ избавил её от начинающегося ожирения, подтянув фигуру. Думаю, что Татьяна сейчас недоумевает, разглядывая себя в зеркало, и пытается понять, когда она успела похудеть. Гельмуту тоже должно понравиться. Вскоре он должен стать папочкой.
Незаметно я тоже уснул.
С того дня мы с Серафимой стали встречаться регулярно. То она ко мне в общагу забежит, то я к ней приду к концу рабочего дня.
Я с помощью искина провёл коррекцию внешности своей новой возлюбленной. В результате, черты её лица почти не изменились, только щёки опали. Ну, и выглядеть она стала значительно моложе, конечно. Даже самый строгий ценитель женской красоты не даст ей больше 25 лет. Диспропорция в её фигуре исчезла, как не бывало. Правда, заметить это могут лишь близкие ей люди, которые имеют возможность наблюдать её неглиже. Это, если не считать походы в городскую баню или посещение летом городского пляжа.
Единственное заметное отличие, это её рост, который увеличился ещё на 3 см, почти догнав меня. Но это нивелировалось заменой туфель на обувь с меньшими каблуками.
Пару раз Серафима оставалась у меня до утра. Несмотря на все предосторожности, наши отношения не остались для окружающих тайной. В общежитии вообще ничего невозможно сохранить в тайне. Когда об этом узнал её отец, то устроил скандал, и нам пришлось прервать наши встречи.
В последнее наше свидание при расставании Серафима мне сказала: