Интеллектуальная позиция-2
Шрифт:
На Востоке (в Индии, в Китае, в Японии) первенствовала духовная культура, многими нравственными и этическими соображениями ограничивавшая развитие (материальной) овеществленной культуры. По этой причине развитие техники и техногенной среды обитания в этом регионе планеты не привело к тому, что энерговооруженность обогнала развитие нравственности и этики в обществе, как это случилось на Западе и в России. До самого конца ХIX века злонамеренность на Востоке вынуждена была опираться преимущественно на свои силы, а не на усилители, в которых овеществлены новейшие достижения научно-технической мысли. Восточным традициям свойственен отбор кандидатов на освоение духовных практик и отсев признанных недостойными по их нравственным и этическим качествам для прохождения высших ступеней, что отчасти и защитило Восточно-Азиатские общества от злоупотреблений духовными практиками. Но желающие злоупотреблять духовными практиками столетиями устремляются с научно-технически передового Запада на Восток, дабы, обманув социальные запреты восточных традиций, войти в тамошние исторически сложившиеся системы обучения и посвящений, чтобы вынести знания и навыки на Запад.
Последнее позволяет понять особенность исламского региона планеты, культуре которого свойственна более строгая черта, чем культурам Восточной Азии: Ислам изначально налагает ограничения прежде всего на злоупотребление духовными практиками: В Коране многократно сообщается, что все чудотворения совершались пророками исключительно с дозволения Бога и/или по Его прямому повелению дать знамение. Никакой отсебятины в области магии — духовных практик — истинные пророки не совершали; отсебятина в духовных практиках способна нарушить гармонию Мироздания еще в большей мере, чем технико-технологический прогресс, опережающий нравственное и этическое развитие общества; и прежде всего — “развитие” нравственно и этически групп и личностей в составе общества.
Отличие исламского Востока от ведического Востока в том, что открытие человеку возможностей к освоению духовных практик (а также ограничения на доступ к ним объективно порочных) в Восточной Азии находятся в ведении внутрисоциальных традиционных институтов (типа орденов и братств Запада), доказавших свою жизнеспособность в течение столетий; в Исламе же открытие путей к освоению духовных практик — исключительная прерогатива Бога: в таком понимании суфии и прочие мистические ордена и братства, занятые духовными практиками в мусульманском регионе планеты, — это не естественное выражение исламской культуры, а вкрапления в неё духовной культуры Запада и Восточной Азии.
Также следует вспомнить, что многие, столкнувшись с информационным бумом последних десятилетий, тонут в волне информационного мусора и не могут сами быстро выявить жизненно необходимой им информации в «плюрализме мнений», представляющем собой совокупность неопределенностей. По этой причине они становятся невольными заложниками подчас еще более невежественных “авторитетов” — толкователей «плюрализма мнений» — неспособных, однако, разрешить неопределенности без того, чтобы не вызвать катастрофу.
Это приводит к вопросу о том, что духовная культура должна нести в себе средства различения — в темпе течения событий — каждым человеком жизненно необходимой ему и другим информации, от вредоносной помехи и бесполезного шума, порождаемых в обществе авторитетными толкователями и попугаями от журналистики и педагогики.
Традиционные духовные культуры Восточной Азии сложились до этого информационного бума, но оказались не готовыми к нему. Когда человечество только подходило к эпохе “информационного взрыва” в первой половине ХХ века, Китай и Япония в своей традиционной культуре не нашли средств для продолжения своего самобытного развития в глобальном взаимодействии с обществами прочих региональных цивилизаций.
В Китае это выразилось в том, что он попытался решить проблемы своего развития и взаимоотношений с глобальным обществом на основе марксизма. Вследствие ущербности марксистских воззрений (крутой материализм и бездуховность, приведшие к ложным воззрениям в политэкономии [63] и управленчески неприемлемой постановке основного вопроса философии [64] Китай зашел в тупик, задачу выйти из которого и поставил шестой пленум ЦК КПК четырнадцатого созыва [65], обратившись к тематике соотношения и взаимной обусловленности “духовности” и “материальности” в жизни одного и того же общества.
Япония, также как и Китай, в первой половине ХХ века совершила ошибку в своей политике: она ввязалась в союз с марионеточным нацизмом, пришедшим к власти в Германии, вступила в войну против Запада, в которой не могла победить за отсутствием реальных союзников. Она смогла сохранить после неё свою традиционную духовность и культуру общественного самоуправления во многом благодаря СССР, чье руководство не позволило “лидерам” Запада посадить на скамью подсудимых японского императора в качестве военного преступника в процессе, аналогичном Нюрнбергскому.
Причина этого лежит в том, что Восточно-Азиатские учения о духовных практиках ничего не говорят о различении необходимого и ненужного, а учат воспринимать всё происходящее, как должное — “карма”.
В статье «”Вторая Европа” или “Третий Рим”?» с подзаголовком «Интуитивные прозрения гуманитария» [66] А.С.Панарин предлагает и России идти по пути расхлебывания “кармы”, вызревающей в жизни каждого общества, предлагает молчаливо подражать Азиатскому Востоку. Им особо оговорено, что: «Дистанцирование от Запада, экспортирующего деморализующий постмодерн прежде модерна, предполагает, естественно путь на Восток. Не экзотический Восток теократий и мусульманского фундаментализма, а новый, Тихоокеанский Восток, доказавший свою способность овладеть Просвещением, не впадая в декаданс.»
Если бы он не предлагал молчаливо расхлебывать “карму”, то он не отказался бы априори — загодя невежественно и слепо — от анализа смысла духовной культуры “экзотического Востока теократий и мусульманского фундаментализма”.
Тогда, возможно он увидел бы ключ к еще одной духовной практике, данный в Коране, и не используемый с того времени ни одной из господствующих духовных практик [67]: «О те, которые уверовали! Если вы будете благоговеть перед Богом, Он даст вам Различение и очистит вас от ваших злых деяний и простит вам. Поистине Бог — обладатель великой милости!» (Коран, 8:29). «А когда спрашивают тебя рабы Мои обо Мне, то ведь Я — близок, отвечаю призыву зовущего, когда он позовет Меня. Пусть же и они отвечают Мне [68] и пусть уверуют в Меня, — может они пойдут прямо!» (Коран, 2:182). «Бог не меняет того, что (происходит) с людьми, покуда люди сами не переменят того, что есть в них» [69], — так объясняется в Коране, сура 13:12, трагичность происшествий в жизни многих личностей и обществ.
Если очистить каноны Ветхого и Нового Заветов от привнесенной в них самодурственной отсебятины, своекорыстных извращений лежащих в их основе истинных Откровений, то выяснится, что все пророки учили одной и той же религии, но в разное время и разные народы. Различия между религиями, в основе которых лежат вероучения истинных пророков, известные из истории и современности, — либо внешне видимые различия в обрядности, либо — следствие извращения Откровений, цензурных изъятий и дополнения текстов Писаний отсебятиной.