Интеллидженсер

Силберт Лесли

Затем, наклонившись к самому уху Арианы, Кейт зашептала:

— А теперь уметайся отсюда, раскрасавица. Пойди порадуй кого-нибудь из бедняг, которые грезили о тебе весь вечер.

Одновременно Кейт, заслоняясь от де Толомеи Арианой, как ширмой, прижала бокал к животу и повертела им так, чтобы ткань ее платья стерла все отпечатки пальцев.

— Пойду попудрю носик, — сказала Ариана настолько громко, чтобы де Толомеи ее услышал.

— Хорошо. Мне все равно надо проверить голосовую почту, — ответила Кейт и, бережно держа бокал за самое основание, переложила его в левую руку, а правой достала из сумки мобильник.

Едва

Ариана ушла, Кейт повернулась к Фрагонару и прижала трубку к уху, прикидывая, клюнул ли де Толомеи. В таком случае она признается, что ввела его в заблуждение, затем представится частным детективом, сделав вид, будто интересуется им с единственной целью: заполучить важного клиента, чтобы произвести впечатление на своего босса. Благодаря такому кокетливому обману, считала она, он попадется на ее удочку. Люди, достаточно подозрительные, чтобы, ожидая неожиданного, заглядывать под поверхность, склонны предвкушать одно «ага!», а не два.

— Прошу прощения. Извините, если я…

Кейт защелкнула мобильник и обернулась к де Толомеи словно бы с легким раздражением.

— Так что вам…

— Я невольно подслушал ваш разговор, и кое-что меня страшно заинтриговало.

Кейт подняла брови.

— Мне известна история Робераде Ротшильда: я читал про предметы, спрятанные в сарайчике в Ла Версине, так же как и о потайной комнате, которой Робер снабдил свой парижский дом, но гостевой домик шато Ложе? Этой части истории мне слышать не доводилось.

— Потому что я ее сочинила, — сказала Кейт со злокозненной улыбкой. — Шато Ложе — Лжешато? Мне просто хотелось привлечь ваше внимание. Вы не подержите? — попросила она, протягивая ему свой бокал.

Отдав бокал де Толомеи, Кейт вытащила из сумки бумажник, вынула одну из своих карточек и, забрав бокал, отдала ее де Толомеи.

— «Кейт Морган, частный детектив в группе Слейда», — прочел он вслух, снова поглядел на Кейт и протянул руку. — Лука де Толомеи. Рад познакомиться.

— Взаимно. Ваша репутация опережает вас. Я уже давно хотела познакомиться с вами. Одна из моих специальностей — отыскивать пропавшие предметы искусства. Возможно, вы читали про Венециано, которого я несколько месяцев назад отыскала для моего клиента…

— Укрытого под жуткой викторианской мазней, изображавшей лисью травлю? Разве я мог забыть! — перебил де Толомеи. — Так это вы?

Кейт кивнула.

— Впечатляет.

Она улыбнулась.

— Во всяком случае, я подумала, что мои способности, как и другие услуги моей фирмы, могут вам когда-нибудь пригодиться. Наши охранники — наилучшие, ну и полагаю, вам иногда бывает нужно проверить прошлое людей, с которыми вы имеете дело.

Завершая свою рекламную речь, Кейт подумала, что в глазах де Толомеи мелькнули насмешливые искорки.

— Моя система охраны… э… отвечает своему назначению, мне кажется.

Это мы еще посмотрим!

— …и у меня есть помощник, который проверяет сведения о моих клиентах, однако кое в чем вы могли бы мне помочь. С тем, что я разыскиваю более десяти лет.

— Картина?

Де Толомеи покачал головой.

— Произведение искусства иного рода. — Он умолк и посмотрел вокруг. Поблизости стояли несколько человек. — Но я предпочел бы не обсуждать этого в такой обстановке, вы меня понимаете?

— Разумеется, — сказала Кейт. — Я как будто

читала, что преимущественно вы живете в Риме. Завтра я как раз отправляюсь туда. У меня дело в Ватикане в начале вечера, так не могли бы мы встретиться потом? Или на следующее утро?

— По-моему, нам предстоит встретиться раньше. Апостолический дворец в восемь?

— Именно.

— Случайность вновь нам улыбнулась. Буду ждать с нетерпением, — сказал де Толомеи.

Они обменялись рукопожатием, а когда он повернулся, чтобы уйти, Кейт увидела его аукционный плакатик. Номер 717. Что-о-о! Она с изумлением поняла, что Сезанна Ариану лишил де Толомеи. А Ариана успела поклясться, что отыщет счастливого соперника и, быть может, обворожит его, чтобы он продал рисунок ей.

А еще, вспомнила Кейт, минуту назад де Толомеи мило упомянул про волю случая, подготовившего им нежданную встречу в Риме — встречу, которую она и Эдвард Черри искусно подстроили. В отличие от этой. Их встреча на аукционе действительно произошла по воле случая. Не была подстроена ни им, ни ей? Или все-таки была? Кто, собственно, кого только что обвел вокруг пальца?

Дерьмо, подумал Джайлс Спенсер. Он был горько разочарован, что нежданное развлечение, которое ему было пообещал этот вечер, завершилось настолько пресно. Вместо того чтобы затеять драку или же вцепиться друг в друга с необоримой страстью, Потрошитель и Дева Ледников побеседовали, вежливо улыбаясь, и обменялись визитными карточками.

Хмурясь, Джайлс покинул главный зал и спустился по лестнице. Ну, во всяком случае, для утешения у него есть новая картина. Проходя мимо кафе по пути наружу, он заметил впереди себя Деву Ледников, лягушку, обернувшуюся красавицей. Не попытаться ли подцепить ее? Пожалуй, поздно, подумал он. Она словно бы торопилась.

Она свернула в сторону женского туалета, и Джайлс остановился, прикидывая, не подождать ли ее. Затем заметил что-то в ее правой руке и переключил мысли на тот непонятный факт, что она забрала с собой в туалетную комнату пустой винный бокал, вместо того чтобы оставить его в кафе.

ЕСИЛКЕЙ, ТУРЦИЯ — 11 ЧАСОВ 05 МИНУТ ВЕЧЕРА

В отеле «Синар» Хамид Азади, прислоняясь к перилам своего балкона, выходящего на Мраморное море, тоже держал в руке винный бокал, только у него он был полный, потому что он пил в честь первого дня своей новой жизни.

Азади ускользнул из Ирана прошлой ночью. План его был прост, но эффективен: сделать вид, будто расследуешь слухи о намеченном бегстве какого-то высокопоставленного лица, а в процессе расследования исчезнуть самому. В фургоне, которым управлял контрабандист, специализирующийся на героине, он пересек границу с Турцией в месте, где поджидала машина, чтобы доставить его в отель в Есилкее, тихом предместье в пяти минутах езды от стамбульского международного аэропорта Ататюрк. В пути Азади с помощью париков, защечных прокладок, грима и искусственных зубов изменил свою внешность под первую из его нескольких новых личностей — пожилого индийского журналиста. На следующее утро Азади намеревался отправиться на самолете турецких авиалиний в Париж, а из аэропорта Орли на такси прямиком в клинику первоклассного хирурга-косметолога, услугами которого де Толомеи как-то раз воспользовался сам.