Интенсивность
Шрифт:
Теперь это уже не секрет.
Впервые он понял тату Табиты Деверо из видения их будущей битвы, и почему она нанесла ее на руку.
Не как девиз, а как напоминание ему….
«Fabra est sui quaeque fati. Она сама создает свою судьбу».
Вот почему Амброуз Малачай замер посреди сражения и уставился на нее. Вот почему он кричал от боли в день, когда убил ее.
«Я сам создал монстра.
По
Сын, друг, парень, Оруженосец, брат, Темный охотник, Малачай, демон, муж, отец.
Предатель.
Разрушитель мира.
Или же спаситель…
Выбор только за мной».
Как и во всем остальном. Его будущее зависит от решения, которое он примет сегодня. Хорошее, плохое или же обычное. Он был хозяином своей судьбы.
И он это докажет.
* * *
— Он тебя убьет.
Киприан Малачай замер, когда эти зловещие слова зависли в воздухе. На его лице расцвела коварная улыбка, он оторвался от домашней работы и посмотрел на подобострастного слугу-демона, стоящего слева от него.
— Ты же совсем не знаешь моего отца?
Демон раболепно отступил в тень. Не стоило винить это создание. Лучше бояться его, ведь он не ценил никого и ничего. Это проклятие рода Малачаев он унаследовал от Амброуза.
Они не любили никого и ничего.
Кроме его отца. Амброуз был вылеплен из другого теста.
Николас Амброзиуз Алойзиус Готье, так называемый Амброуз Малачай сам по себе являлся уникальным созданием. Из всех рожденных проклятых Малачаев, он единственный познал материнскую любовь. Единственный у кого была семья и…
«Друзья».
Это по сей день сбивало Киприана с толку, ведь он никогда никому не нравился.
Он никогда не понимал жизни отца и преданности тех, кто умер рядом с Амброузом во время финальной битвы многие века спустя.
Он как сейчас видел их, готовых сражаться в тот роковой день. Обе стороны стояли во главе своих армий. Темная армия Мавронимо Киприана жаждала светлой крови Калосума его отца.
Сам Амброуз Малачай стоял перед своей женой и ее братом. Впервые за всю историю Насару и Арелим ехали на битву с Малачаем и его генералами во главе, как и последние Сефироты. Братья и сестры в доспехах.
Все силы добра и света выстроились против демонической армии Киприана. Изначальное зло и ночная тень были готовы и жаждали наконец-то забрать их всех в могилы.
— Помни, — шептала мать Киприана ему на ухо, готовясь к войне, — твой отец не так силен, как кажется. Одно лишь твое присутствие ослабляет его с каждым твоим вздохом и дает тебе силу, чтобы ты мог сразить его. Кроме того, половина его армии считает, что он их предал. Они легко восстанут против него.
Потому что они понятия не имели о рождении Киприана, или что их мать несла хаос в их жизни, маскируя его под отца. С их помощью он достаточно долго играл с Амброузом. А дураки и понятия не имели.
Даже его отец.
Не сумев различить их, овцы слепо следовали его приказам. Их просто одурачили. Он обманул их всех и все время смеялся над ними.
Просто они и подумать не могли.
При всей своей силе, Амброуз Малачай был недальновиден. Он был слеп, если дело касалось тех, кому он мог доверять и называл семьей и друзьями, а мать Киприана была древней богиней высшей силы и мщения. Она давным-давно обещала Киприану этот день расплаты.
Вот он и настал.
«Настал…»
Настал, чтобы он мог увеличить свою силу, а его отец умереть от его руки ради мщения за нее.
Таково было проклятие Малачаев. Отец погибал, когда сын достигал определенного возраста и убивал отца, чтобы занять его место.
Жить мог лишь один Малачай.
Сегодня умрет Амброуз, и возвысится Киприан.
«Прими свою судьбу».
И Киприан радостно ухватился за шанс в тот день на поле, когда он убил Амброуза.
Теперь в прошлом он делал все, чтобы тот день настал.
Так или иначе, но Николасу Готье было не остановить его.
Глава 1
Идея была глупой, но Ник специализировался на глупых идеях. На самом деле, когда Бог раздавал способности, Ник отходил даже не на секундочку, а на три-четыре. А может и на пять.
Спросите любого, и он согласится.
Особенно его мать и друзей, а еще его девушку, которая в настоящий момент пялилась на него, как будто он потерял три последние извилины.
А, может, так и было.
Хотя рядом с Коди они не очень-то хорошо работали. Эти ее джинсы, которые обтягивали ее хорошенькую задницу, мягкие футболки, которые она так любила, высасывали последнюю кровь из подростковой каджунской головы и не давали ей работать в полную мощь. Так что будь он даже ученым-ракетчиком в НАСА, все равно рядом с ней был бы идиотом.
Так он хотя бы немного себя успокаивал.
— Ник, да ты шутишь, — Никода Кеннеди скрестила руки на пышной груди и захлопала шикарными зелеными глазами, будто говоря: «Сынок, ты такой кретин».