Интернационале
Шрифт:
«Не отвлекайся…» резко сказал Тиго продолжая крутить один из клапанов и через некоторое мгновение добавил «…а спал я с подружкой профессора из европейского центра по исследованию адронных коллайдеров, когда я должен был узнать не работает ли она на иранцев.»
«Твоя жена знает, что ты охмурял иранскую шпионку?» тут Клэр быстро сменила игривый тон и сказала:
«Все! Я закончила! Вали оттуда. Бон шанс мон ами! Я отрубаюсь» Клэр закрыла сеанс спутниковой связи и отключилась.
Тиго вернулся к кейсу с оборудованием и открыв крышку громко сказал своим временным коллегам:
«Все окей, можем заканчивать!»
Они еще некоторое время записывали в журналы какие-то показания пока Тиго собирал
«Стойте! Стойте сейчас же!».
Тиго занервничал и обернувшись увидел, как охранник бежал в его сторону с компактным автоматом в одной руке. Тиго почувствовал, как кончики его пальцев стали покалывать из-за сжавшихся периферических сосудов от резкого выброса адреналина. Его сердцебиение ускорилось и подскочило давление, зрачки сжались, каждое касание тяжелого армейского ботинка охранника о кафель отражался в его барабанных перепонках как удары молота. Все замедлилось, и он видел, как лучи солнца пробивавшиеся через узкие жабры жалюзи технического этажа превращались в медленно бегущую по полу тень фигуры охранника как в первом хронографе. Прилив адреналина, который ускорил все процессы, раскрыл грудную клетку, усилил реакцию и на мгновение перевел Тиго в состояние, при котором он должен был за доли секунды среагировать и острое сознание оценило ситуацию.
У охранника оружие было в безопасном режиме на предохранителе повиснув на ремне с плеча, его правая рука была сжата с чем-то напоминающим фантик от конфеты, на его лице было состояние покоя, второй охранник остающийся на своем посту не прижимал рацию и не тянулся к кнопке системы охраны, что говорило о том что пока все в норме. Все его когнитивные и физические процессы пришли в состояние покоя и небольшой румянец от открывшихся сосудов выступил на щеках.
«Да, брат, что-то случилось?» он внешне спокойно спросил на арабском. Охранник, подбежав протянул руку и Тиго увидел домашний леденец, обернутый в фантик с арабской вязью.
Это было знакомое ему традиционное лекарство из родных мест. Такое ему давали, когда он гостил у дедушки в Атласских горах на севере Алжира. В состав обычно входили экстракты специй, горный мох, травы эхинацеи и эвкалипт с медом и лимоном.
«На, брат, это поможет от твоей простуды!» сказал охранник, улыбаясь на арабском.
Тиго прижав руку к груди уважительно сделал поклон и произнес что-то на алжирском диалекте джзаири, разновидности берберской группы языков, которую преимущественно используют племена проживающие в Алжире и Марокко. Охранник искренне сделал то же самое и открыл им лифт. Ничего не понимающие бангладешцы смотрели на Тиго как на святого, спустившегося с небес. Они молчали всю дорогу до подвала и в дороге пока не высадили его у гаражей компании. Там его уже ждала Клэр. Он сел в машину, и они выехали на проспект и потом свернули на боковую дорогу, которая вела к виллам. Клэр посмотрела на конфетку и закатывая глаза сказала:
«Мир и вашему дому и всем Вашим близким, чтобы все жили в достатке и здоровье долгие годы! Даже я сразу такого не смогу выговорить на французском не то, что на берберском!».
Тиго посматривая на пустынные улицы вдоль сервисной дороги хитро улыбнулся и произнес:
«Думал, ты сказала, что отключилась!? Нет?»
ВАШИНГТОН, ЗДАНИЕ ПЕНТАГОНА, 2 ДЕКАБРЯ 2009 ГОДА, 02:07 УТРА
В зале с приглушенным по краям светом за большим подсвеченным круглым столом в центре заседала комиссия с участием объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США с участием его председателя, советников президента в том числе советника по нацбезопасности, министра обороны, главы ЦРУ, АНБ, Хоумлэнд и других агентств. Было видно, что все они находились в этой комнате уже какое-то время и порядком устали.
«Через несколько часов, и я повторюсь, эта информация не должна попасть в прессу до того, как Президент выступит с речью…» говорил советник Президента по национальной безопасности:
«Так вот через несколько часов Президент в своем обращении из академии Уэст Поинт объявит о новой доктрине в Афганистане и на ближнем востоке…» он прочистил горло и продолжил:
«Тридцать тысяч наших бравых мужчин и женщин будут отправлены прямиком в ад. Мы должны быть готовы к тому, что за этим последуют скорые попытки дестабилизировать ситуацию со стороны наших внутренних и внешних врагов. И я сейчас говорю не только о деструктивных группах за океаном. Я понимаю, что все хотят поспать несколько часов перед следующими бессонными ночами, но пока у нас есть возможность, я бы хотел услышать какие угрозы мы можем ждать.»
Он отпил виски из бокала и посмотрел на главу ЦРУ. На столе помимо документов была еда и напитки в том числе крепкий алкоголь. В здании с нулевой терпимостью к табаку в пепельницах дымились сигары и обычные сигареты. Ближе к стенам по периметру стола располагались несколько рядов кресел в которых устроились советники генералов, многочисленные помощники и конфиденты. Они напоминали о своем присутствии редким почесыванием, перелистыванием документов или прикрытым руками едва слышным кашлем.
«Многоуважаемые коллеги, я не буду один в своих опасениях если скажу что сейчас у нас не самые лучшие позиции в нескольких регионах ближневосточной программы…» начал глава ЦРУ, он перелистнул блокнот и посмотрев на главу программы космических войск продолжил «…мы замечаем что некоторые из наших дронов периодически теряют контакт с операторами, пока это не приводило к срыву операций, но это нужно срочно исправить.»
Не найдя отклика в коллегах, он продолжил:
«На местах у нас есть ряд активных операций в Йемене, на севере Афганистана, в Ливии, которые находятся на стадиях завершения, и одна операция при участии наших коллег из Франции, которая набирает обороты…» не успев закончить его перебил громкий кашель из глубины зала позади него.
Отреагировав на это сделав незаметный полуоборот плечами, он выдержал долгую паузу неоднократно перелистывая страницы и продолжил:
«Ммм…хмм…вот…так вот…подробности этой операции пока рано раскрывать, поэтому о ней я доложу по мере необходимости.» он закрыл блокнот.
Дискуссия между другими участниками продолжилась. Директор ЦРУ встал из-за стола и подошел к столику чтобы налить из специально установленного термоса горячий кофе. Опуская сахар, он медленно повернул голову налево и там на заднем ряду вдали от света ламп была видна фигура человека с аккуратной бородой, переходящей в густые седые усы. Часть его лица подсвечивалась светом, исходящим от планшета, лежащего на его колене, и мужчина что-то набирал.
МАНГУСТ: «Статус?»
КОБРА: «Зеленый свет. Мы в игре. 31 декабря. В 23:59:59»
МАНГУСТ: «Остальные?»
ЛИНИЯ [МИ6]: «Британия. Согласны»
ЛИНИЯ [БНД]: «Германия. Мы поддерживаем.»
ЛИНИЯ [МОССАД]: «Израиль. Поддерживаем.»
ЛИНИЯ [КСРБ]: «Канада. Всегда за правое дело. Да.»
МАНГУСТ: «Дамы и господа, отныне Ваш приоритет защитить КОРОЛЕВУ ВОСЕМЬ любыми средствами, но ничто и никогда не должно связывать нас между собой. Всем спасибо и удачи.»
Роберт отключился от чата с главами разведок и переключил экран своего планшета на шахматную доску, на которой было расставлено восемь Ферзей таким образом что каждый из них не находился под боем другого. В шахматах, которые очень любил Роберт, это называется «Задача о Восьми Ферзях» или ВОСЕМЬ КОРОЛЕВ.