Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети
Шрифт:
Еще большая опасность сотовой связи для активистов заключается в том, что телефоны позволяют установить, где находятся их владельцы. Мобильники устанавливают контакт с местными базовыми станциями, и если их количество достигает трех, можно установить местонахождение человека. Британская фирма “Торп-Глен” в онлайн-презентации, адресованной нынешним и потенциальным клиентам, с гордостью утверждает, что способна “вести объект при пользовании им ВСЕМИ электронными средствами связи… После идентификации подозреваемого мы сможем засечь смену им SIM– карты и телефона… Мы в состоянии узнать этот профиль, даже если телефон и SIM– карта были заменены”. Иными словами, воспользовавшись однажды мобильным телефоном, вы попадаете под колпак. Чтобы подкрепить слова делом, “Торп-Глен” демонстрирует онлайновую карту Индонезии с множеством движущихся точек, обозначающих обладателей мобильных
Определение местоположения обладателей мобильников может помочь правительству узнать, где произойдет следующая массовая акция протеста. Скажем, если выяснится, что владельцы ста наиболее опасных номеров направляются на одну и ту же площадь, существует большая вероятность, что там вскоре пройдет антиправительственная демонстрация. Более того, операторы мобильной связи очень заинтересованы во внедрении технологии определения местоположения, поскольку это может помочь “прицельному” распространению рекламы (“Предлагаем вам посетить кафе в соседнем доме”). Как бы то ни было, в будущем определение местоположения человека по его мобильнику упростится. Пока “Торп-Глен” предлагает свои услуги западным правоохранительным органам и разведке, и не вполне ясно, будет ли наложен запрет на экспорт этой технологии.
Разумеется, многим политическим активистам известно о подобных проблемах, и они делают все, чтобы избежать их. Лазейки, однако, скоро могут закрыться. Одним из способов уйти от слежки была покупка немарочных сотовых телефонов, не имеющих уникальных идентификаторов, имеющихся в большинстве аппаратов. Это делало телефоны “неуловимыми”. Такие мобильники, увы, популярны и у террористов. Поэтому неудивительно, что правительства желают поставить их производство и оборот вне закона (например, после теракта в ноябре 2008 года в Мумбаи Индия запретила ввоз таких аппаратов из Китая).
Еще одно излюбленное низкотехнологичное решение для активистов – свободно доступные предоплаченные SIM– карты, которые позволяют ежедневно менять телефонные номера, но их приобретение во многих развивающихся странах уже становится непростым делом. В России и Беларуси, например, продавцы предоплаченных SIM– карт требуют у покупателя копию паспорта, и это уничтожает желанную анонимность. В начале 2010 года подобный закон был принят в Нигерии. Ожидается, что другие африканские государства последуют этому примеру. Поскольку американские политики озабочены тем, что джихадисты из “Аль-Каиды” пользуются предоплаченными SIM– картами для организации терактов, похоже, подобные меры будут приняты и в США.
В 2010 году, когда Соединенные Штаты потрясла попытка взрыва на Таймс-сквер, директор ФБР Роберт Мюллер одобрил антитеррористическое законодательство, которое обязывает продавцов предоплаченных SIM– карт хранить записи о личности клиентов.
Насколько бы полезной ни была сотовая связь для борьбы с авторитарными режимами, у нее есть множество недостатков. Я не имею в виду, что активистам вовсе не стоит ею пользоваться. Просто они должны принимать в расчет ее уязвимость.
С развитием интернета мы делимся все большим объемом сведений о себе и часто забываем о сопутствующем риске. Причем мы делаем это добровольно, в частности потому, что нередко находим такой обмен взаимовыгодным. Например, сообщив о своем местоположении, легче организовать встречу с приятелями, которая иначе не состоялась бы. Однако мы упускаем из виду, что когда мы указываем, где мы есть, мы одновременно сообщаем, где нас нет. Социальные сети – хорошее подспорье для преступников. Активисты, выступающие за защиту частной жизни, даже открыли сайт с провокационным названием “Ограбь меня, пожалуйста” (Please Rob Me), чтобы привлечь внимание общества к проблеме. Эти залежи информации представляют ценность и для авторитарных правительств. Гибкая и ненавязчивая цифровая слежка имеет мало общего с методами Штази и советского КГБ. Новые способы создания и распространения данных не утопили аппарат цензуры в океане информации. Он перестроился сообразно обстоятельствам и с успехом пользуется теми же методами (кастомизация, децентрализация и объединение данных), которые способствовали росту интернета. Издержки возможности разговаривать и устанавливать связи далеко не всегда окупаются.
Отрицание того, что расширение информационных
Глава 7
Кьеркегор против диванных активистов
Если вы бывали в Копенгагене, то наверняка видели Фонтан аистов, одну из главных достопримечательностей города. Этот фонтан еще более прославился благодаря странному эксперименту с участием “Фейсбука”. Весной 2009 года датский психолог Андерс Колдинг-Йоргенсен, который изучает распространение идей в интернете, отвел этому фонтану центральное место в научном эксперименте. Колдинг-Йоргенсен организовал в “Фейсбуке” группу, которая намекнула – именно что намекнула! – будто городские власти якобы намерены уничтожить знаменитый фонтан (на самом деле об этом и речи не было). Колдинг-Йоргенсен презентовал новую группу из своих френдов в “Фейсбуке”, и они в течение нескольких часов присоединились к кампании. Очень скоро подтянулись их френды, и кампания против городского совета начала набирать обороты. На пике популярности группа ежеминутно приобретала в “Фейсбуке” двух сторонников. Когда количество участников достигло 27,5 тысячи, Колдинг-Йоргенсен решил прекратить эксперимент.
Циники могут сказать, что кампания удалась оттого, что Колдинг-Йоргенсен был похож на уважаемого ученого-активиста. Логично, что и его сетевые приятели разделяли озабоченность сохранностью культурного наследия Дании, а поскольку для присоединения к группе Колдинга-Йоргенсена не требовалось ничего, кроме пары “кликов”, они немедленно их сделали. Если бы призыв исходил от неизвестной организации или участие в кампании требовало больших усилий, ее шансы на успех были бы гораздо скромнее. Кампания, возможно, привлекла бы внимание потому, что была бы замечена и подхвачена неким заметным блогером или газетой. С этой точки зрения успех политических и общественных начинаний трудно предугадать, тем более обеспечить. Политики, тем не менее, не должны придавать большого значения массовой политической деятельности вроде фейсбучной. Хотя мобилизация на основе “Фейсбука” иногда действительно приводит к социальным и политическим изменениям, чаще всего это происходит случайно, это скорее статистическая значимость, нежели подлинное достижение. Из миллионов групп лишь одну или две ждет настоящий успех. Но поскольку предсказать это невозможно, западные политики и спонсоры, стремящиеся помочь или даже сделать своим приоритетом поддержку политической активности в “Фейсбуке”, сильно рискуют.
Еще один повод для оптимизма по поводу роста политической активности в социальных сетях связан с тем, что группы в “Фейсбуке” могут расти и становиться популярными с невероятной легкостью и быстротой. Эксперимент Колдинга-Йоргенсена выявил, что когда коммуникация обходится дешево, группы могут раскрутиться мгновенно – феномен, который интернет-гуру Клэй Шерки назвал “до смешного легким формированием групп”. (Шерки указывает, что некоторые “антигруппы” (bad groups) – например ассоциации анорексичек, стремящихся произвести впечатление друг на друга, – могут быть организованы с той же удивительной легкостью.) Сторонники этого взгляда утверждают, что “Фейсбук” стимулирует создание групп так же, как “Ред булл” – производительность труда. Если сомнительная или просто липовая история может привлечь внимание 28 тысяч человек, то более серьезные и убедительно подтвержденные поводы (геноцид в Дарфуре, борьба за независимость Тибета, нарушения прав человека в Иране и так далее) способны собрать миллионы (так и происходит). Хотя универсального критерия эффективности таких групп до сих пор нет, уже то, что они существуют (и шлют своим членам новости, донимают их просьбами о пожертвованиях и убеждают подписать петицию-другую), свидетельствует о том, что, несмотря на отдельные досадные ошибки, “Фейсбук” может быть ценным подспорьем в политике.