Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №9

Журнал «Домашняя лаборатория»

Общее и частное

В целом русские обладают меньшим чувством личной собственности и соответственно посягают на чужую собственность куда охотнее, чем западные народы. Отсюда поведение, которое кажется западным соседям слишком фамильярным. Русские могут потрогать чужую одежду, спросить, где они такую вещь достали и сколько за нее заплатили. Для англичан (но не для американцев!) это полное табу, снимаемое разве что для близких друзей. Это нечто в высшей степени интимное, все равно, что вопрос о зарплате: говорить об этом на людях так же неприлично, как о своей сексуальной жизни.

То же самое касается взгляда. Русский может пристально и бесцеремонно разглядывать чужую вещь. Носители

западной культуры считают это неприличным и рассматривают как бесцеремонное посягательство на чужую собственность.

Другими словами, русские расценивают рассматривание как нормальное публичное поведение, жители западных стран — как нечто достаточно личное.

Правда, в то же время в разговоре русские бросают на собеседника короткий взгляд и тут же отводят его; англоязычными народами это расценивается как бегающий взгляд, потому что сами они смотрят на собеседника дольше. Еще дольше смотрят арабы. Между тем, у русских долгий взгляд считается нескромным. Отведенный взгляд русского — признак уважения. Англоговорящие народы, напротив, много больше ценят прямой и длительный взгляд, который у них ассоциируется с уверенностью в своих силах, самоуважением и прямотой. Русские предпочитают соблюдать правила дисциплинированности, сдержанности, скромности, не желая выделяться на общем фоне.

Русские в своей тесной квартире чувствуют себя более или менее нормально, тогда как привыкшие к большему простору западные граждане ощущают себя в таком помещении стиснутыми, задавленными. Русскому, даже если у него есть своя комната, хочется выйти в гостиную или на кухню и пообщаться. Ему решительно непонятно, как может приехавший к нему в гости иностранец сидеть в отведенной ему комнате и не желать оттуда вылезти!

То же — в отношении жизни в общем доме. У русских общение соседей по подъезду гораздо более интимное. Но собственная территория у них заканчивается дверью их квартиры. У жителей Запада двор и улица у дома — часть личной территории. Немец моет свой двор, стены дома и мостовую перед ним особым шампунем, поэтому состояние русских подъездов и дворов нередко повергает его в состояние глубокой прострации.

Парадоксально отношение к ограждениям. Русские, желая объявить, что какая-то территория принадлежит им, обнесут ее сплошным забором, чтобы никто не видел, что за ним происходит. Англичане и американцы сделают забор чисто условным — это живая изгородь или невысокая оградка: никто и не подумает покуситься на частную собственность, если видит, что это именно частная собственность.

Англоговорящий посетитель ресторана, сев за столик, считает его своей собственностью и будет недоволен, если кто-то захочет подсесть. Русский спросит разрешения, после чего усядется и будет полностью игнорировать другого (или другую пару). То есть он претендует только на непосредственно занимаемую им территорию и всячески стремится показать, что (из вежливости и уважения!) как бы не замечает соседей. В результате англичанин будет недоволен бесцеремонностью русского, который претендует на часть его столика, а русский будет косо смотреть на нахального англичанина, который один требует себе столько места.

Блат

"Рука руку моет", или, как выражаются англичане, "почеши мне спину, а я почешу тебе". Смысл тут один.

Когда вы начинаете новое дело, первое, чем вам предстоит заняться, — найти нужного человека, способного вам помочь. В идеале это ваш родственник или кто-то, кому вы в свое время помогли. После того, как такой человек найден, все упрощается: ведь у него) тоже есть друзья. "Я направлю на строительство вашей дачи машину кирпичей, а вы попросите экзаменаторов быть снисходительнее к моему оболтусу-сыну, которому вздумалось поступать в ваш университет". Такие отношения нельзя назвать взяткой: ведь ни один рубль тут не перекочевывает из кармана в карман. Перед нами "блат", самое мощное оружие, каким когда-либо владела

Россия; отмычка, открывающая любые двери. Вы оказываете кому-либо услугу не за деньги, а в расчете, что в один прекрасный день вам может понадобиться его помощь.

Если в России есть хоть одна система, которая работает как часы, то это блат.

Суеверия

Русские достаточно суеверны. Черного кота, перебегающего вам дорогу, нельзя оставить без внимания; старайтесь не просыпать соль и не разбивать зеркала; если вы идете на экзамен, не забудьте подложить пятак под пятку…

Русские соорудили небольшой памятник зайцу, который зимой 1825 года перебежал дорогу Пушкину, когда поэт выехал в Петербург, чтобы присоединиться к восстанию декабристов. Увидев зайца, Пушкин приказал повернуть сани назад. Если бы не это его суеверие, он, вероятно, окончил бы свои дни в сибирских рудниках.

Последний писк моды — восточные календари. В начале каждого года русские возбужденно расспрашивают друг друга, чей это будет год: Тигра, Вола, Лошади или Обезьяны… Даже вполне благоразумная дама может на полном серьезе заявить, что, коль скоро она родилась в год Крысы, то не может выйти замуж за вот этого мужчину, потому что его год рождения несовместим с ее. И в то же время будет настаивать, что она истинно верующий человек, и регулярно ставит свечку в ближайшей церкви.

Святая вера

В дореволюционные времена Россия была богобоязненной страной, где тысячные толпы паломников маршировали от одного монастыря до другого в этаком бесконечном турпоходе, потому что число святых мест не поддавалось исчислению.

Коммунисты быстренько все это прикрыли. Многие церкви были разрушены, нелояльные к новой власти священники были расстреляны или сосланы в Сибирь. Воцарился атеизм. В такие времена, заявляя, что он — верующий или, хуже того, посещает церковь, человек рисковал потерять рабочее место. С крушением коммунистической идеологии русские обнаружили, что, к сожалению, стало просто не во что верить. Последовал поворот на 180 градусов, и теперь все свои надежды они снова возложили на церковь. Стоит ли говорить, что такой ход им мало что дал.

Русская православная церковь, с ее тысячелетней историей, стоит в оппозиции ко всем другим ветвям христианства, но, прежде всего, к католичеству и протестантизму. Православные христиане уверены, что только они одни истинно верующие, и что никто, кроме них, не имеет шансов на спасение.

Фактически даже неверные магометане считаются лучше, чем все эти западные отступники от веры отцов. Как, на первый взгляд, это ни странно, при всех религиозных разногласиях к татарам и монголам (которые, как учат в школе, когда-то жестоко угнетали русских) отношение скорее дружественное или безразличное, в то время как на западных христиан смотрят с недоверием и подозрением. Возможно, причина кроется в том, что у католиков наиболее популярным героем Священного Писания является активный и деятельный апостол Петр, в то время как православные скорее соотносят себя с мудрым философом Иоанном Богословом, автором "Откровений". Это обстоятельство хорошо иллюстрирует главные различия в национальном характере русских и жителей Запада.

Древние российские храмы — часть архитектурного наследия, которым Россия очень гордится. Многие из тысяч разрушенных в советское время церквей в настоящее время уже восстановлены.

Во многих храмах на западной стене находятся впечатляющие фрески с изображением Страшного суда, где грешники в восточных тюрбанах и шляпах вроде тех, что носили американские отцы-пилигримы, послушно направляются на мучения в адское пламя к ожидающим их страхолюдным чертям, в то время как праведников, одетых в русские национальные одежды, благосклонно приветствует позванивающий райскими ключами апостол Петр. Такие фрески говорят верующим, что гореть в аду суждено всем, кроме православных христиан.