Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью
Шрифт:
ОО — роман?
Шагеев Макс. Казань, Россия — 13.12.01
Да, пожалуй.
Зачем АБС понадобилось делать Максима сверхчеловеком, которого и пуля не берет, и радиация не пугает? Приключения обычного Homo sapiens sapiens, реакция которого на излучение нулевая в обоих смыслах, на Саракше были бы интересней.
Илья Винарский. Беллвью, США — 09.01.99
ОО задумывался как бесшабашный боевик о приключениях рядового комсомольца XXII века. Отсюда все недостатки (и
Что для Вас в первую очередь «Обитаемый остров» — трагедия мира, на фоне которой действует главный герой, или трагедия Максима Каммерера, посредством которой показывается этот несчастный мир…
Алексей Попович. Нальчик, Россия — 16.12.99
Для АБС «Обитаемый остров» был прежде всего «историей взросления», историей о том, как юный, голубоглазый пионер (комсомолец, бойскаут) превращается (в жерновах реальной жизни) в свирепого и даже жестокого бойца. Именно так это задумывалось, именно так это и реализовывалось.
Как так вышло, что Сикорски и Каммерер получились у вас немцами посреди Крутиковых, Смирновских, Быковых и т. д.? Цензура, случай или умысел?
Paul. Stuttgart, Germany — 17.07.99
Изначально Каммерер был у нас Ростиславским, а Сикорски — Павлом Григорьевичем (без фамилии). (См. журнальный вариант ОО, опубликованный в «Неве» в 1969 или 70-м году.) Однако главный редактор Детгиза категорически потребовал: «Никаких русских! Чем меньше аналогий с СССР, тем лучше!» — и появились Каммерер и Рудольф-Странник. Впоследствии (уже в новейшие времена) была у нас мысль вернуться «к истокам», но было поздно: и Каммерер, и Сикорски стали героями нескольких отдельных повестей, и производить такую «сквозную» замену нам совсем не захотелось.
Лидеры страны, в которую попадает Каммерер, в разных изданиях называются то Неизвестными Отцами, то Огненосными Творцами. Насколько я понял, «Неизвестные Отцы» — это первоначальный вариант. Почему вы так назвали этих лидеров, ведь фраза «неизвестные отцы» звучит как фраза из метрики или мил. протокола?
Iliya Moskvichev. Владивосток, Россия — 09.10.00
Почему мы выбрали такое странное название для анонимной хунты, я уже не помню. Но нам это нравилось. «Неизвестных Отцов» потребовали заменить наши редакторы. Смысла этого изменения мы не поняли тогда, не понимаю я этого и сейчас. Видимо, для опытного редакторского глаза здесь скрывались некие «аллюзии» и «неуправляемые ассоциации».
Зачем вы изменили (испортили, на мой субъективный взгляд) текст песни Легионеров в новой редакции Острова? В школе (80-е годы) я любил Бернса в переводах Маршака, Шефнера (его стихи из фантастических повестей), но самым любимым стихотворением было «Вперед, легионеры! Железные ребята!». А новый текст какой то совсем невыразительный.
Vehrwolf. Питер, Россия — 14.03.00
«Легионеры» — это как раз измененный текст. Изначальный авторский текст — про «Боевую Гвардию». Этот текст был изменен по требованию цензуры, которой не понравилось слово «Гвардия» применительно к спецвойскам Неизвестных Отцов (Огненосных Творцов — по требованию той же самой цензуры).
Неужели издатели не разглядели явной антисоветчины в романе (возможно, ее там еще больше, глядя с теперешнего исторического пьедестала)?
Иван
Честно говоря, работая над ОО, мы никогда СПЕЦИАЛЬНО не задумывались над тем, чтобы «поразить стрелой сатиры» наш родной отечественный тоталитаризм. Но поскольку писали мы о том, что «знали хорошо», сама собой получалась некая сатира — это то самое явление литературы, которое бдительные борцы за чистоту идеологии называли «неуправляемыми ассоциациями». И Вы совершенно заблуждаетесь, если думаете, что «издатели не разглядели явной антисоветчины в романе». Еще как разглядели! Было несколько разносных статей в газетах. Был специальный донос некоего кандидата физмат наук, полковника, в Ленинградский обком. Были чудовищные придирки цензуры, всячески тщившейся выкорчевать из романа всякое сходство с СССР и даже с Землей вообще. «Людены» насчитали, что в результате цензорско-редакторского давления авторы были вынуждены сделать что-то около 400 исправлений…
Ничего себе — «не разглядели»!
В трилогии «Волны гасят ветер» почти все имена взяты из болгарского или венгерского языка (уже не помню).
Дмитрий Арсенов. Samara, Россия — 07.12.01
Только в «Обитаемом острове», и только среди жителей Саракша. Из венгерского. (По этой причине в социалистической Венгрии на протяжении многих лет не хотели издавать эту повесть.)
Откуда и как появился образ Колдуна из ОО? Невероятный, пугающий, «интеллект, который по капле воды может воссоздать образ океана»? Это Ваша разработка или откуда-то взято?
Алексей Попович. Нальчик, Россия — 17.07.99
Колдун — целиком наша выдумка. Но фраза-образ «способность по стакану с водой представить себе существование океанов» принадлежит не нам. Это сказал кто-то из классиков 19-го века, кто именно — не помню.
Испытываю отчаяние перед сценой гибели Гая. Неужели нельзя было по-другому, неужели не было выхода??? За что и почему???
Петр. Комсомольск-на-Амуре, Россия — 02.01.00
Мне и самому его жалко, но что тут поделаешь? Такая уж была у Мака Сима судьба — учиться терять друзей и уничтожать врагов.
Что сталось с Радой Гаал? В «Жуке в муравейнике» фигурирует уже некая Алена.
Борис Бондарев. Москва, Россия — 11.02.01
Скажу Вам честно и прямо: авторы не знали, что сталось с Радой Гаал. Они как-то никогда над этим вопросом не задумывались. Замечу только, что Вы совершенно напрасно ставите Раду в одну строку с Аленой. Ведь Максим никогда не был в Раду влюблен. Она ему нравилась, да. Он всегда выступал ее защитником, да. Но она была для него, скорее, сестра, и никак не более того.
Кто же все-таки был «Агентом № 711», предателем в террористической группе Мак Сима? И куда, кстати, девается Доктор перед атакой на башню? Или он и был этим агентом?
Николай Эдельман. Москва, Россия — 20.09.00
Нет, Доктор здесь ни при чем. Он не участвовал в атаке на башню по причинам, не имеющим никакого отношения к сюжету. А вот кто был провокатором, догадаться в принципе можно, но, согласен, довольно сложно. Впрочем, «людены», кажется, в конце концов догадались. Я могу, конечно, назвать имя, но, может быть, читателям самим будет интересно подумать?