Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона
Шрифт:
— Жаль только, что сам Брок, надолго слегший от ран, не смог сообщить, какие именно вопросы стоит задавать в первую очередь. Но я верю в талант наших палачей.
— Светлейший энг, но ведь они сбежали, а брошенный узник вот-вот истечет кровью, — подал голос один из стражей.
— Чернокнижника вынести из грота, — потребовал энг. — Эти твари на удивление живучи, и едва священные камни перестанут блокировать его магию, он сам заживит раны. А девчонку и мага ты со своими кметями найдешь мне к рассвету. Иначе тебя и твоих воинов с обрубленными крыльями сбросят с
Я чертыхнулась про себя. И это Брока я порой желала придушить? Да по сравнению с братом он просто чудо! А вот Вьельма мне захотелось расчленить с особой жестокостью.
И про «план», и про «в плен» я взяла на заметку, как и про «оружие, что так легко убивает драконов».
Стража, ринувшаяся за Умаром, не отвлекалась на поиски следов. Видимо, воины решили: мы с драконоборцем заодно и оба сиганули в хоть и не широкий, но быстрый поток, просто я — чуть раньше. Эта святая вера была мне на руку. Я слушала вкрадчивый, чуть цыкающий голос Вьельма, который то сулил кары своим стражникам, если они нас не найдут, то интересовался, не сдох ли чернокнижник.
— Что же это за оружие такое у кнесса Верхнего предела, что выжигает драконьи сердца? — остановившись прямо у входа в грот, практически подо мною, вслух задал вопрос энг.
Вьельм тут же удостоился глумливого смешка — это не удержался чернокнижник, руки которого и вправду начали приживляться. Темный маг пошевелил посиневшими пальцами. Ничего себе регенерация, не хуже драконьей! Вот только мне подумалось, что жуткая кровавая корка, которая оплела запястья черноглазого, исчезнет, но на руках на всю жизнь останутся уродливые шрамы.
— Это оружие самое честное, благородное и исключительно кнесское. Жаль, одноразовое… — хохотнул чернокнижник, заставив Вьельма подскочить, а трех охранников, оставшихся при энге, встрепенуться.
Сейчас драконы напоминали натянутые луки: одно неверное движение — и выстрелят-выплюнут, пригвоздят-испепелят.
Но обладателя розы ветров на виске это, кажется, ничуть не заботило. У меня даже создалось ощущение, что он забавляется.
— Сегодня удивительно красивая ночь… В такую ночь прекрасным девам обещают луну, обручальный пояс или как минимум еще одну скорую встречу… — Внутри меня все заледенело. Я прекрасно поняла, к кому обращается мой убийца. Только зачем — так? Мог бы просто меня выдать. Ан нет, играет в свою непонятную игру, в которой единственное, что я знаю точно, — рано или поздно мне каюк.
Уже сейчас, едва выбравшись из пещеры, начала ощущать все прелести клятвы, которую дала Раане: я задыхалась. Что-то незримое жгло шею, обхватив как удавкой. Причем изнутри я чувствовала жар. И он все усиливался.
Над головой плыли звезды, словно подтверждая: парящий оплот не застыл на одном месте, он движется. Клятва в груди и змея на шее горели, а в мозгу поселилась уверенность: мы удаляемся от цели, от этого долбаного Верхнего предела. А значит, я невольно нарушаю клятву. «Как и Брок», — пришло вдруг осознание.
Черноглазый, не подозревая об усиленной работе мысли
— Так вот, ночь настолько хороша, что располагает меня поделиться еще одним сокровенным знанием. На сей раз насчет чернокнижников. Тот дракон в облике человека, которому я обязан тем, что присутствую здесь… Он не дал мне очнуться и пошевелиться, пока не доставил в грот. Похоже, был в курсе, что чернокнижников нельзя оставлять со свободными руками хоть на сколько-нибудь приличное время. Теперь и вы обладаете этими бесценными сведениями.
Едва договорив, черноглазый совершил молниеносный сложный пасс и… растаял чернильным туманом. В дымку, что еще секунду назад была человеком, влетело несколько языков пламени и один ядовитый плевок, от которого обуглились камни.
Это что, драконы не только огнем плеваться могут? Да уж, знание из области физиологии ящеров, которое я приобрела довеском к основной информации, напомнило вишенку на торте, без которой десерт теряет половину своей холестериновой привлекательности.
По всему выходило: бежать мне отсюда надо срочно, иначе клятва, данная покойной Раане, сделает из меня качественный труп.
Змея, словно соглашаясь с таким ходом мыслей, ожила. Зашевелилась и зашипела. Или зашипела не она?
Я обратилась в слух. Внизу энг, все больше цыкая, отчаянно костерил охрану. Шорох повторился. Печать же, напротив, вновь стала металлом.
Я замерла. Казалось, даже сердце перестало биться. И тут мне на плечо легла рука, а вторая мозолистая ладонь мгновенно заткнула рот, не дав заорать. Первая мысль — всадить в напавшего кинжал, который все еще сжимала в руке. Кровь чернокнижника, что обагрила его острие, гарантированно даст летальный исход.
Остановил голос:
— Тсс! Это всего лишь я, — вкрадчивый шепот, ставший уже не просто знакомым, а родным, прозвучал в пяди от моего уха.
Брок!
Сейчас было не время и не место приставать с расспросами, поэтому молча кивнула, давая понять: я вменяема, орать не буду, отпусти.
Дракон тоже не стал щеголять красноречием, лишь отвел ладонь от губ и мотнул головой в сторону, мол, ползи за мной. Как он умудрялся бесшумно передвигаться и не бряцать при этом мечом, притороченным к поясу, — для меня осталось отдельной загадкой.
Делать нечего, я поползла, старательно изображая гадюку. Маячивший впереди зад так и напрашивался на то, чтобы его одарили отборной порцией яда. Вот почему мне порой кажется, что нас с этим драконом судьба свела с одной-единственной целью — чтобы мы раздражали друг друга? Ну не получается, чтобы один не бесил другого.
Нет чтобы спокойно жить, радоваться солнцу, ветру, этому долбаному звездному небу… Обязательно нужно, чтобы у кого-то из нас нервно дергался глаз, хотелось заниматься членовредительством или убивать. Порой без подобного чувства «взаимовзбешивания» наши отношения казались мне какими-то неполноценными, что ли… Зато сейчас я ощущала, что этой самой полноценности — хоть ведром черпай: открутить дракону голову мне хотелось основательно.