Интервью с холостяком
Шрифт:
Женщины появлялись в его жизни и исчезали, их интересовали отцовские миллионы, а не он сам. На нескольких своих пассиях он даже женился — на матери Рейнера и на матери Октавии… Но ни одна из этих женщин с ним так и не осталась. Все они были жадны до денег, однако ни одна не попыталась понять и полюбить мужчину, который прятал одиночество и боль под маской ледяного равнодушия. Эту маску Тиндалл-старший являл всему миру, в том числе и собственному сыну.
Однако Рейнер оставался с отцом до конца, отчаянно надеясь обнаружить
В тот день Рейнер поклялся не повторять ошибок отца и не подпускать к себе женщин достаточно близко, ибо женщины — прирожденные хищницы, они беззастенчиво используют тебя, а затем бросят, уйдут и не оглянутся. За такого рода любовь приходится платить дорогой ценой, и она того не стоит.
Осторожно, чтобы не разбудить девочку, Рейнер встал с кресла, шагнул к детской кроватке, уложил Долли, накрыл ее одеяльцем. Малышка тихо всхлипнула во сне. Рейнер зашептал ей что-то успокаивающее, погладил по волосам. Долли успокоилась и вновь заснула, мирно посапывая.
В последний раз оглянувшись на девочку, он на цыпочках прокрался к двери. Надо бы раздобыть чашечку кофе и подкрепиться чем-нибудь. Рейнер вышел в коридор —и застыл как вкопанный.
Ноэль. В дальнем конце коридора стояла Ноэль — в потрепанных джинсах и серой футболке. Минуту он себя не помнил от изумления, а потом накатил гнев. Да как эта пронырливая журналистка только посмела явиться сюда, в больницу? Какое право имеет бессовестно вторгаться в его личную жизнь?
Рейнер до боли стиснул кулаки и решительно зашагал по направлению к незваной гостье.
— Ты что, всякий стыд потеряла? С какой стати тут ошиваешься, скажи на милость? Вынюхиваешь да высматриваешь то, что тебя не касается?
Ноэль покачала головой.
— Я забыла диктофон в твоей машине, а мне он срочно нужен. — Молодая женщина с опаской посмотрела на него. — Клянусь, это все!
Рейнер настороженно рассматривал молодую женщину — как если бы увидел перед собой змею. Может, он и впрямь несправедлив к ней? Что, если она вовсе не замышляет ничего дурного?
— Диктофон?
Ноэль кивнула.
Рейпер взял ее за локоть и повел прочь от палаты Долли.
— Как ты меня нашла?
— Ну… ну, в общем, всеми правдами и не правдами вытянула адрес из твоей секретарши, — смущенно пролепетала она.
Рейнер хищно сощурился.
— Опять?
— У меня просто выхода не было. Мне завтра очередную статью сдавать, а я ее закончить не могу без сегодняшних записей. Я случайно рассыпала содержимое сумочки в твоей машине, и диктофон, видимо, завалился под сиденье…
Рейнер вздохнул, задумчиво потер нос.
— Ладно, — протянул он, роясь в кармане в поисках ключей.
Склонив голову набок, Ноэль внимательно пригляделась к нему.
— С тобой все в порядке? Вид у тебя… гмм… ужасный.
— Спасибо за любезность, — саркастически хмыкнул он.
Она подошла чуть ближе. На лице ее отражалась искренняя тревога и еще что-то, чему Рейнер затруднился бы подобрать название.
— Семейные проблемы? Стряслось что-то серьезное?
Рейнер стиснул зубы, в сотый раз напоминая себе: Ноэль — журналистка.
— Я не хочу это обсуждать.
Молодая женщина смущенно потупилась.
—Это твое право. Но… час уже поздний. Может, тебе поехать домой и отдохнуть немного?
Ноздри ему щекотал легкий, еле уловимый аромат жасмина и роз. Такой манящий, такой соблазнительный. Досадуя на себя, Рейнер ответил резче, чем следовало бы:
— Опять ты со своими вопросами! Да сколько можно, право слово! Интервью окончено!
Ноэль нахмурилась, засунула руки в карманы джинсов.
— Послушай, я всего лишь хотела сказать, что… Нет, нет, ты, конечно, прав. Интервью окончено. — Молодая женщина отвернулась, губы ее дрожали.
Ну и дурак же он! Непроходимый, непрошибаемый дуралей!
— Ноэль, прости меня, пожалуйста. Ночь выдалась кошмарная.
Она покачала головой.
— Я не собиралась тебе досаждать.
— Знаю.
Ноэль коснулась рукой его плеча, и он вздрогнул, словно от разряда электрического тока.
— Сдается мне, время посещения истекает. Сейчас непрошеных гостей отсюда “попросят”.
Рейнер устало кивнул, гоня мысль о том, как ему приятны ее прикосновения, как хочется заключить Ноэль в объятия и рассказать обо всех своих проблемах — “выплакаться в жилетку”, как говорится. Боже, да что на него нашло?
— Тогда зачем задерживаться? С утра пораньше ты сюда вернешься. — Ноэль помолчала. — Кроме того, ты мог бы меня подбросить до дома моей подруги Розаны. Она согласилась одолжить мне машину. Я не знала, долго ли здесь пробуду, поэтому отпустила такси.
Ну нет, Долли он одну не оставит. Об этом не может быть и речи. Что, если девочка проснется и испугается, а его рядом не будет?
— Извини, но я должен остаться. Я провожу тебя до парковки, мы найдем твой диктофон, я вызову такси. Только давай заключим джентльменский договор. Никаких вопросов!
— Как скажешь, — кивнула Ноэль. — Мне бы только заполучить обратно диктофон… а там хоть трава не расти.
Они молча шли к парковочной площадке. Рейнер отпер машину, Ноэль отыскала диктофон — он и впрямь завалился под сиденье, — и они так же молча вернулись в больницу.