Интервью с магом
Шрифт:
Золотая Антилопа, сверкнув глазами, произнесла:
– Да, погибли два человека из моей службы безопасности, но они знали, на что шли. Им платили за риск, причем очень хорошие деньги. И каждый из них был в курсе, что в любой момент его могут убить.
– А я вот не знала! И Марк не знал! Но вы все равно подвергли наши жизни опасности!
– По-другому никак не получалось, операция должна была стать полной неожиданностью.
У Роксаны имелся ответ на любой вопрос. Наверное, правы те, кто говорит, что деньги меняют человека. Благодаря богатству он ощущает себя неким подобием
– Хорошо, ваши люди знали, на что шли, риск был их работой, – сказала я гневно. – Но Маша здесь при чем? Вы похитили ее! Вы что, взяли штурмом особняк Аскольдова?
– Нет, нам повезло, девочка в сопровождении телохранителей посещала школу верховой езды, там мы ее и взяли.
– «Там ее и взяли»! – вырвалось у меня. – У вас даже лексика бандитская! Роксана Фаридовна, а вам не приходило в голову, что вы, собственно, ничем не отличаетесь от типов, похитивших Калечку? Вдруг похищение дочки – ваша расплата за плохую карму?
Золотая Антилопа побледнела, плотно сжала губы и вперила в меня взгляд своих карих глаз, желая, наверное, просверлить насквозь.
– Я, так и быть, прощаю вам последнее замечание, – процедила мадам олигарх. – Но только потому, что вы мне нужны.
– О, как вы великодушны, Роксана Фаридовна! Иначе бы непременно затравили меня собаками или велели бросить в бассейн с пираньями? – спросила я иронично. – Ну да, сейчас-то я вам нужна… А после того как Калечка вернется, вы меня уничтожите, чтобы я, не дай бог, не сболтнула ничего лишнего?
– Я всегда исполняю свои обещания, – ответила Роксана. – И если Калечка вернется, вы получите обещанное вознаграждение.
– Ах, конечно, свою передачу или даже телеканал… – протянула я. – А если я откажусь принимать участие в затеянном вами балагане? Кто гарантирует, что меня не пристрелят в затылок ваши архаровцы или после вызволения вашей дочери не уничтожат как опасную и ненужную свидетельницу?
Петрухина прищурилась:
– Вас не тронут. Больше никаких операций по захвату бандитов не будет, я умею учиться на ошибках. Но вот если вы откажетесь оказать мне содействие, тогда... Тогда я убью Машу! Если умрет моя дочь, умрет и эта девчонка!
У меня аж дыхание перехватило от ее заявления, сделанного, впрочем, вполне будничным и даже спокойным тоном. Но я сразу поняла, что Роксана не шутит. В этой невысокой энергичной особе говорила кровь ее предков, некогда опустошавших русские земли, сжигавших целые города, заливавших поля кровью и уводивших женщин в рабство.
– Ну что же, вижу, что убедила вас, – с непревзойденным цинизмом заявила Золотая Антилопа. – А теперь мне пора, я должна переговорить с девчонкой. Она определенно что-то знает! Я не верю в сказки о переселении душ, поэтому, если понадобится, применю физические методы воздействия, дабы заставить Машу говорить правду...
Она развернулась, желая покинуть зал, но я продолжила ей в спину:
– Оставьте девочку в покое! Маша – феномен, и она в самом деле ничего не знает. И уж точно не работает на бандитов. Девочка страдает эпилепсией, и ваши зверства запросто могут погубить ее.
Роксана развернулась, и на мгновение – всего на мгновение! – мне показалось, что в ее глазах промелькнули жалость и сочувствие.
– Этого я не знала, – произнесла она медленно. – Я не хочу причинить девочке вреда, но мне нужна моя Калечка. Ради нее я готова на все!
– Я тоже, – парировала я. – Мне ведь суждено играть роль Софьи и вручать бандитам выкуп во второй раз? Так вот. Не нужна мне ваша программа и ваш телеканал тоже не нужен! Если хотите, чтобы я сделала все, чего требуют похитители, то оставьте Машу в покое!
– Хорошо, я ее не трону, – кивнула Золотая Антилопа. Она вернется к отцу сразу после того, как Калечка обретет свободу.
Я тяжело вздохнула. Машу вернут Аскольдову, который ничем не лучше Петрухиной, ведь смертельно больной художник пытается повернуть время вспять и превратить Машу в Феликса. Но что я могу поделать? Даже если бы пожелала взять девочку к себе, мне бы ее не отдали – мне ли, вечной неудачнице, как метко охарактеризовала меня Роксана, тягаться с сильными мира сего?
– Можете мне доверять, – добавила Петрухина. – Я всегда держу свое слово!
Хм, как она его держит, я уже имела возможность убедиться... Но возражать уже не хотелось. Я только потребовала, чтобы Машу привели ко мне, подумав, что смогу защитить девочку, хотя бы пока нахожусь рядом с ней. Это было исполнено.
Маша быстро освоилась с ролью похищенной, тем более что Аскольдов тоже в некотором роде держал ее в заточении. Когда я уверила Машу, что скоро все закончится и она вернется к художнику, личико девочки скривилось.
– А нельзя сделать так, чтобы я к нему не возвращалась? Он постоянно называет меня Феликсом и даже заставляет одеваться, как пацан.
Я, кстати, уже обратила внимание на то, что одежда на ней совсем не девичья.
– Мне там плохо, – пожаловалась Маша. – Теть Кать, а вы не можете взять меня к себе? Всего на несколько дней?
Что я могла ответить на ее бесхитростную просьбу, на крик детской души? Верно, ничего. Просто попыталась успокоить девочку и заявила даже, будто придумаю что-нибудь, о чем сразу же пожалела. Маша обвила мою шею руками и поцеловала.
– Я так и знала, что вы что-нибудь придумаете! А можно я буду называть вас на ты? А где Марк? Ты с ним спишь?
Детдомовское воспитание из Маши так и перло, но я провела в ее компании незабываемые мгновения. Несмотря на то что девочке пришлось пережить многое, она сохранила непосредственность, естественность и добрый нрав. Только что с ней будет через несколько месяцев? Общение с личностями наподобие художника Аскольдова и миллиардерши Петрухиной сделает из Маши душевную калеку...
Я велела себе думать только о собственном благополучии. Все равно всем страждущим не помочь, всех бездомных детей не спасти. Речь идет о моей собственной жизни и о моем будущем. И я понятия не имела, что же меня ожидает...