Интервью с Уильямом Берроузом
Шрифт:
В.: Как вам современная Америка?
О.: На официальном уровне — кошмар. Трудно поверить, что люди, ответственные за внешнюю и внутреннюю политику Америки, настолько глупы и злонамеренны. Со стороны огромного среднего класса — подчинение; вереде молодежи, интеллектуалов и профессионалов бунтарство достигло невиданного уровня. По-моему, нет другой страны, где бунтарство распространилось бы так широко или имело бы столь высокие шансы вызвать коренные изменения.
В Америке, похоже, больше всего событий происходит в сфере политики и искусства. Цензуры практически нет. И, конечно же, любой гость из Старого Света — разумеется, после стольких лет, проведенных в Европе и в Африке, я смотрю на Америку глазами гостя — поразится уровню комфорта
В.: Вы представляете, каким образом без радикальных перемен в правительстве Америка сможет преодолеть проблемы, вызванные внешней политикой и интеграцией?
О.: Нет. В Америке нет политиков, которые признали бы дефективность системы. Власти считают, что прорехи можно залатать на скорую руку, без проверки исходных условий, а потому никто не замечает, что система попросту не работает. Если латать прорехи тяп-ляп — а так и случится, — то ситуация только ухудшится. Единственно возможное коренное преобразование в правительстве — это военный переворот, переход к ультраправому фашизму. Подобное вполне вероятно. Маркс, конечно, не о том мечтал, но промышленные государства становятся фашистскими, а непромышленные — социалистическими. Коммунизм может наступить в Южной Америке, однако в США наступит вряд ли.
В.: Вам не кажется, что вьетнамский вопрос — из характерных для США проблем, с которыми страна сталкивается периодически?
О.: Очевидно, так и есть: сначала была Корея, теперь Вьетнам. Уладят Вьетнам — начнется что-нибудь еще. Сама идея подавить коммунизм во всем мире раз за разом будет приводить к таким вот бессмысленным предприятиям. Любому правому правительству стоит только сказать, что они борются с коммунизмом, и США тут как тут — придут на помощь.
В.: Ваше отношение к Вьетнаму?
О.: Я, как правило, не встреваю туда, где замешана политика. Стоит ситуации достигнуть уровня правительственного/военного вмешательства, и она становится неразрешимой. Если память не изменяет, французы провоевали в Индокитае несколько лет, прежде чем поняли, что проиграют в любом случае… потеряют своих профессиональных военных. То же самое они осознали в Алжире. Примените формулу типа Национализм-Армия Полиция-Неприятности к любому племени на уровне каменного века… вооружите аборигенов атомными бомбами вместо каменных топоров, и все — пиздец, господа…
Некоторые считают, что единственный способ разобраться с бардаком — взорвать все к чертям и отстроить заново. Подобное повторялось уже не единожды. Современный человек как вид существует от силы пятьсот лет, а известная нам история человечества — десять тысяч лет. За это время от каменных топоров мы перешли к ядерным бомбам; ранее это могло иметь место неоднократно. Ситуация, в которой мы оказались, выглядит очень знакомой.
Если мир не хочет взлететь на воздух, Америке необходимо убраться из Вьетнама, прежде чем мы узнаем о «…стычках американских и китайских войск в Ханое», о том, что «…Джонсон выступил с исключительно резкой речью», а «…Косыгин грубо предупредил…». И конечно же, все нации, обладающие ядерным арсеналом, должны его уничтожить… ну, и ядерных физиков туда же. Но это повлечет за собой проблему ликвидации ядерного потенциала, которая, если мне будет позволено высказаться, вряд ли вообще начнется. Оружие создают, чтобы им воспользоваться. Рано или поздно его все же применят, поскольку стереотипы сами по себе —
В.: Возможно ли уничтожение полицейского механизма?
О.: Думаю, да. Этот механизм в данный момент занял оборонительную позицию, и если повсеместно оказать достаточно сильное сопротивление, уничтожить полицейскую систему представляется возможным. Но только вместе с понятием нации. В будущем на территории Южной и Центральной Америки, в Африке поднимутся партизанские отряды борцов за освобождение, которые провозгласят: «Мы сокрушим механизм полиции. Уничтожим все его записи и головной орган, имя которому — консервативная пресса».
В.: Урановый Вилли пытается оживить человечество: «Узники Земли, выходите!» — восклицает он. Найдутся ли еще такие Урановые Вилли, способные сокрушить стены узилища?
О.: По-моему, с этой бедой неплохо справляются: во Франции, в Стокгольме, в Германии, да и в Америке… по всему миру. Похоже, призыв к повсеместному сопротивлению действительно расходится на коротких волнах по планете.
В.: Как вы относитесь к студенческим беспорядкам и насилию?
О.: Их надо устраивать почаще, и чтобы насилия было побольше. Молодежь Запада обманывали, продавали и предавали. Молодым людям следует разобрать правительство по кирпичикам, чтобы не сгореть в ядерном огне. Атомная война неизбежна, пока у руля стоят нынешние диктаторы.
Молодежь — единственная угроза властям. Власти это понимают и повсеместно пытаются задавить молодежь. Сегодня быть молодым практически означает быть преступником. Началась война не на жизнь, а на смерть, в которой противник будет использовать самые грязные тактики. Единственная страна, могущая рассчитывать на поддержку молодежи, — это красный Китай. Вот почему правительство Штатов запретило поездки в эту страну: молодежь Америки не должна видеть и осознавать необходимость правительственной поддержки. На Западе истеблишмент не одаривает молодых ничем, кроме злобных намерений.
Пусть, пусть раскроют свои истинные цели — посмотрим, что будет.
Студенческое движение распространилось по всему миру. Еще никогда в подобных масштабах правительствам вызов не бросали. Однако поводы, могущие спровоцировать студентов на бунт, незначительны: увольнение какого-нибудь либерального преподавателя, нежелание изменить систему экзаменов или выполнить другие плевые требования. Главная причина беспорядков — это проведение сверхсекретных исследований. Всякое знание, результат всякого исследования принадлежит вам. «Сверхсекретный» — значит противопоставленный вам, направленный и используемый против молодежи. Мировая монополия на знания и открытия, нацеленные на подавление революции — вот истинный повод для бунтов. Предательство выходит далеко за рамки обычного консервативного нежелания выполнять требования по расширению свобод молодежи.
Настало время требовать своего. Если уж совсем просто: власти мошенничают. Кто агрессор в игре в наперсток — лох, который требует деньги назад, или мошенник?
Цитирую недавнюю статью из журнала «Мэй-фэр», «Начинается пожар» [16] :
«Нелегкой выдалась весна 1969-го. Под предлогом борьбы с наркоторговлей все государства Запада вводят усиленный полицейский режим. Точное программирование мыслей, чувств и мнимые чувственные впечатления, вменяемые посредством технологий, описанных в Бюллетене 2332, позволяют полицейским режимам поддерживать демократический фасад, за которым всякого, кто встает против машины диктата, во весь голос объявляют преступниками, извращенцами и наркоманами.
16
Материал представляет собой слегка отредактированную цитату из «Эвергрин Ревю», № 67, июнь 1969 г. (оригинальное название «Мы с мамой хотели бы знать», «Му Mother and I Would Like to Know»).