Интимные подробности
Шрифт:
Книга "Что ты можешь узнать о человеке по его почерку" открыла мне много интересного, но не смогла объяснить один аспект почерка Изабель, заметный любому лексически подкованному наблюдателю: дух изобретательности, с которым она подходила к написанию некоторых слов. Двухколесное металлическое транспортное средство, приводимое в движение цепью и двумя педалями, которое Изабель и ее друзья взяли напрокат в Дорсете, трансформировалось в волесипед, а ее нежелание делить с кем-либо спальню привело к тому, что она поселилась в одномостном номере. Не говоря уже о том, что Изабель, к моему изумлению, стала бредить, раздумывая о разных пустяках, вместо того чтобы спокойно бродить по живописным пригородам, предаваясь тем же размышлениям. Были и еще слова, с которыми Изабель никак не удавалось сладить и которые она упорно писала своим собственным оригинальным способом: опредиленно, диллема, успешнный (иногда успешшный), следовотельно, эскцентрик, огрочение. Впрочем, у нее было наготове психологическое объяснение:
— Думаю, у меня не хватает части мозга. Потому-то я ничего не смыслю в математике и не умею играть в карты.
— И какая же это часть?
— Встроенного вычислительного устройства. Его нет у многих женщин, поэтому они так хорошо шьют и готовят еду. Я не знаю. Может, это как-то связано с моим отцом — он был жутким педантом в этом смысле и практически никогда не делал ошибок. Частенько рассуждал о том, почему американцы и англичане пишут слово "театр" по-разному, у каких слов французское происхождение, и все такое прочее. Возможно, все мои ошибки — бунт против него? Помнится, ребенком я отправила ему открытку из летнего лагеря, а он поблагодарил меня, но тактично заметил, что в конце нужно писать не "цалую", а "целую". Уж не знаю, почему, но я чуть сквозь землю не провалилась от стыда… Наверное, ты сказал бы, что я смутилась, потому что хотела поцеловать его.
— А разве нет?
— Ну да, как любая девочка на моем месте.
С арифметикой у Изабель была просто беда. Просьба умножить семь на четыре или шесть на восемь повергала ее в глубокое раздумье, и в итоге ей все равно приходилось доставать калькулятор. Она признавалась, что с историческими датами у нее тоже неважно, потому что на вопрос, в каком столетии был 1836 год, ей всегда хотелось ответить, что в восемнадцатом.
Хотя из книги "Что ты можешь сказать о человеке по его почерку?" можно почерпнуть массу ценной информации, легкость, с которой автор делает свои глубокомысленные выводы, способна встревожить тех из нас, кто верит, что психика человека — достаточно сложный механизм. Так не лучше ли было задать соответствующие вопросы самой Изабель, вместо того чтобы искать ответы в ее каракулях?
С того дня, как человек впервые узнает о существовании психологических тестов, они повсюду попадаются на его пути, призывая нас определиться со своими мотивами при выборе чайника, круизного лайнера или мужа. Их откровенность можно только приветствовать. Одинокой женщине, уже сходившей на несколько неудачных свиданий, возможно, полезно было бы взглянуть на опросник "Дейтлайн". [70] Тогда ей не пришлось бы наблюдать, как кандидат ест креветки, печально рассматривая то, что Цезарь никогда не назвал бы своим салатом, поскольку обо всем необходимом поведала бы ей заполненная анкета. Например, о музыкальных вкусах кандидата:
70
"Дейтлайн" (Dateline) — крупнейшая в Великобритании служба знакомств.
1. Классическая музыка
2. Опера
3. Поп
4. Джаз
5. Фолк
6. Кантри и вестерн
7. Рок
или о том, чем ему нравится заниматься дома:
1. Слушать музыку
2. Читать
3. Смотреть телевизор
4. Смотреть по телевизору спортивные передачи
5. Слушать радио
6. Играть с детьми
7. Готовить/принимать гостей
8. Мастерить
9. Работать в саду
(до чего, однако, тонкое психологическое различие между тем, чтобы просто "смотреть телевизор" и, что значительно хуже, "смотреть по телевизору спортивные передачи").
Подумайте только, какая головоломная задача встала бы перед Анной и Вронским, случись им отвечать на вопросы раздела "Ваши взаимоотношения":
1. Стремитесь ли вы к постоянной и устойчивой связи?
2. Считаете ли вы романтическую любовь необходимой для семейной жизни?
3. Следует ли, по-вашему, усложнять процедуру развода?
4. Если у вас недавно закончились серьезные отношения с одним партнером, стремитесь ли вы поскорее найти другого?
5. Считаете ли вы, что сексуальный контакт допустим только в случае глубоких отношений?
6. Является ли для вас эмоциональная близость основной целью отношений?
7. Считаете ли вы целесообразной совместную жизнь до свадьбы?
Тем, кто готов признать ценность тестов, но в душе высокомерно полагает, что отвечать на них — не царское дело, позволю себе напомнить, что однажды подобную анкету заполнил и сам Марсель Пруст.
В возрасте двадцати одного года он ответил на вопросы, список которых ходил по модным парижским гостиным (под каждым из ответом мэтра я поместил вариант Изабель).
Основная черта моего характера:
ПРУСТ: Потребность быть любимым; но потребность не в восхищении, а в ласке и нежности, это важнее.
ИЗАБЕЛЬ: Черт, я не знаю. Наверное, неумение выполнять принятые решения или манера угождать людям, даже когда мне этого совсем не хочется.
Качества, которые я хочу видеть в мужчине:
ПРУСТ: Женственное очарование.
ИЗАБЕЛЬ: В общем-то, ничего особенного — ум, юмор, сексуальность, но только чтобы они сами об этом не догадывались. Павлинами я сыта по горло.
Какие черты меня привлекают в женщинах:
ПРУСТ: Мужество, искренность в дружбе.
ИЗАБЕЛЬ: Уверенность в себе. Слушай, мне еще нужно успеть зайти в аптеку.
Что я больше всего ценю в друзьях:
ПРУСТ: Их нежность по отношению ко мне, если они достаточно привлекательны, чтобы этой нежностью стоило дорожить.
ИЗАБЕЛЬ: Мне хочется иметь с ними общее прошлое, чтобы мы могли вместе вспоминать и хорошие времена, и плохие. А еще я обожаю разговаривать с ними по телефону. У Пруста был телефон?
Мой самый большой недостаток:
ПРУСТ: Неумение, неспособность "проявить волю".
ИЗАБЕЛЬ: Тот же. Это обнадеживает.
Мое любимое занятие:
ПРУСТ: Любить.
ИЗАБЕЛЬ: Лежать в ванне перед тем, как заняться любовью… это всегда приятно.
Моя мечта о счастье:
ПРУСТ: Боюсь, она недостаточно возвышенна, поэтому не решаюсь сказать; к тому же опасаюсь разрушить ее словами.