Интуиция. Как понять, что чувствуют, думают и хотят другие люди

Азбука Бизнес®

Николас Эпли – психолог, профессор Школы бизнеса Чикагского университета. Обладатель премии Общества личностной и социальной психологии (2008), премии Американской психологической ассоциации (2011). Газета Financial Times назвала Эпли «профессором, за которым стоит следить».

Весной 2011 года Джен, моя жена, и я ехали по Аддис-Абебе в перекошенном, двигавшемся рывками микроавтобусе с жутко неудобными сиденьями. Мы только что вышли из зала суда, где было вынесено решение о том, что мы стали законными опекунами двух маленьких детей – мальчика и девочки. После заполнения кипы бумаг и ожидания длиной в несколько месяцев дело завершилось очень прозаично. Судья просто сказала: «Дети – ваши».

Микроавтобус резко затормозил у опутанных колючей проволокой ворот центра содержания усыновляемых детей, среди которых были и наши новоявленные сын и дочь. У меня свело внутренности. Я ухватился за руку Джен как за скалу. По ту сторону ворот встречи с нами дожидался биологический отец наших детей.

Чтобы попасть в зал суда из своей деревни, ему пришлось идти пешком больше чем полдня, а потом трястись в ржавых автобусах. Он должен был в присутствии судьи подтвердить, что у него умерла жена и он не может больше заботиться о детях. Наши сын и дочь оказались истощены до предела – по стандартам физического развития ВОЗ, они весили намного меньше, чем это необходимо для выживания. Их детская жизнь была искалечена страшной, буквально уничтожающей нищетой.

Мой разум заработал. Что подумает о нас биологический отец наших детей? Будет ли он рад нас видеть? Или опечалится встречей? Какие чувства он испытывает: сожаление или облегчение, страдание или надежду? Или какую-то сложную смесь всего перечисленного выше? Не скрывает ли он от нас какую-то ужасную тайну о детях? Каково это – решиться отвести своих детей в сиротский приют и разрешить им уйти?

У нас с Джен уже было двое собственных детей: пяти и десяти лет. Я знал, что такое быть отцом. Я знал, что чувствуешь, когда убаюкиваешь детей, когда впервые слышишь от них: «Я тебя люблю» и какой прилив гордости испытываешь, когда они участвуют в играх Детской бейсбольной лиги. За их счастье, не задумываясь, отдашь свою жизнь! Но я понятия не имел о такой мере отчаяния, которое заставило бы меня взять детей за руки, отвести их в приют и расстаться с ними. В глубине души я очень хотел увидеть мир глазами того человека. Но его мысли были для меня полной тайной. Я не чувствовал ничего, что позволило бы мне понять его положение.

Мы вылезли из микроавтобуса и прошли в канцелярию. В комнате на убогих стульях сидели двое мужчин. Они были одеты в мешковатые пиджаки поверх грязных футболок и изношенные джинсы. Один из них взглянул на меня. Почти сразу после этого по его лицу покатились слезы. Меня поразило несоответствие рыданий суровому облику крестьянина. Он встал, подошел ко мне и обнял меня. Крепко, почти отчаянно. Несколько долгих минут мы рыдали вместе. Кажется, это были самые долгие объятия в моей жизни. Мужчина буквально не отпускал меня.

В этом порыве заключался весь жизненный опыт отцовства, понимание прошлого детей и надежды на их будущее, его глубокое осознание происходившего. За этим объятием был человек, понять которого я стремился, но мысли которого были мне неведомы.

В тот день я на собственном опыте почувствовал, насколько трудно смотреть на мир глазами другого человека, по-настоящему проникнуть в его мысли. Это был сильнейший профессиональный урок, который я получил за последние 20 лет моих занятий психологией. Урок заключается в том, что мы, возможно, сталкиваемся с теми же трудностями понимания почти всех, с кем встречаемся в жизни, начиная с коллег, соседей и заканчивая друзьями и родственниками. Даже ваша жена (или муж) намного более таинственна, чем вы думаете. Можно утверждать, что величайший навык нашего разума – способность достоверно представлять то, о чем думают другие. И я собираюсь рассказать вам о результатах исследования этой способности, о том, почему она дает сбои, которые в итоге приводят к конфликтам, и о том, как стать мудрее в отношении мыслей других людей.

Я намерен рассказать вам о чтении чужих мыслей, но не в том смысле, какой обычно вкладывают в эти слова. Я не владею магическими уловками, которые позволят удивить друзей на ближайшей вечеринке. Моя книга – не о телепатии, ясновидении или иных экстрасенсорных способностях. Я расскажу о том чтении чужих мыслей, которым вы занимаетесь интуитивно в течение всей вашей жизни. Десятки раз в день вы делаете логические выводы о том, что думают другие, что они чувствуют, чего они хотят или что намерены предпринять. Подобное чтение чужих мыслей позволяет строить и поддерживать близкие отношения, которые делают нашу жизнь полноценной, успешно работать в командах, обходить конкурентов. Такое чтение чужих мыслей составляет фундамент всех социальных взаимодействий, создает паутину предположений и посылок, позволяющих эффективно функционировать большим сообществам. Это чтение чужих мыслей я и называю подлинным шестым чувством.

Как и в случае с любым другим чувством, его очевидные границы можно раздвинуть, как это произошло во время нашей с Джен встречи с биологическим отцом приемных детей. Когда опыт других сильно отличается от нашего, их культура совершенно чужда нам, их история неизвестна, наше шестое чувство явно нас подводит. Но такие экстремальные случаи в жизни большинства из нас сравнительно редки. Гораздо чаще наша способность рассуждать о мыслях других срабатывает настолько быстро, что мы едва ли замечаем, что используем ее. Мы не делаем паузу, чтобы подумать: а вдруг наши выводы ошибочны?